Золотые ручки
Шрифт:
— Насколько я знаю, на днях заканчивается ремонт крыши квартиры Ручкиных. Что думаешь делать?
— Предложу им остаться жить у меня.
«Совсем с ума сошел», — подумал Богдан, но вслух сказал совсем другое:
— Мой друг, ты совсем заигрался в доблестного «рыцаря». Твоя Мирослава ничем не отличается от других. Просто слишком хитрая и умная. Не удивлюсь, что окольцует тебя в скором времени.
Влад нахмурился, не понимая, куда клонит Башин.
— С чего ты взял?
— Я неоднократно видел её с разными мужчинами на улице и, я не хотел тебе говорить об этом раньше, но она и мне предлагала свои…услуги, —
— Ты что несешь? Она не такая, — Влад не на шутку разозлился.
— Моё дело тебя предупредить, ведь я же твой друг. Когда вы еще не встречались, она угощала меня чаем на кухне и открыто соблазняла. Я объяснял ей, что у нее ничего не выйдет, и что рассчитывать на роман с богатым депутатом — это глупо, но видимо, я ошибался и недооценил способности Мирославы, — Влад всё больше мрачнел, а потом не выдержал и бросил скомканную салфетку на стол:
— Прекрати! Это вообще не твоё дело! — Токарев не мог поверить словам Богдана, но и смысла ему врать он тоже не видел. Он не хотел показывать, как его задел их сегодняшний разговор, но нехорошие мысли уже поселились в его голове. Что, если действительно, ей важны только его деньги? Грех не воспользоваться такой ситуацией, когда депутат на блюдечке с каёмочкой ожидает, когда его схватят цепкие женские ручонки.
Чуть отойдя от неприятных эмоций, Влад сказал уже более спокойным голосом:
— Я не хочу больше продолжать этот бессмысленный разговор. Давай лучше о делах. Что там с избирательной кампанией?
Башин с удовольствием стал посвящать Токарева в последние события, рассказав о том, что Баринов до последнего держится за свое место и уверен, что выиграет эти выборы. Влад сосредоточенно слушал Богдана, но мысли его витали далеко от проблем Баринова и его борьбы за власть.
Наверное, Токарев был моей «волшебной пилюлей», потому как моя работоспособность возросла в разы. Самой главной темой обсуждения на работе стали наши отношения с Владом, после того как в газетах появилось небольшое эссе о прошедшем конкурсе. Пипетка держал дистанцию и вообще делал вид, что не на какое общественное мероприятие он не ходил. Арнольд Феоктистович открыто меня игнорировал, заставляя работать в усиленном режиме. Основательно издеваться надо мной ему мешал страх перед власть имущими, поэтому он вел со мной подпольную войну, которая заключалась в мелких пакостях. Например, он отправлял меня исключительно на вызовы к старушкам, страдающих маразмом, которые не могли отличить нашу бригаду от ангелов, а Зураба Арменовича одна из них вообще приняла за Святого Петра. Но мне было всё равно — ведь дома меня ждал замечательный мужчина, который был мне всегда рад. Из надменного депутата, которого я случайно чуть не пришибла плакатом в парке, Влад превратился в любимого человека. Правильно Мэнди сказала, что я окружила себя мужчинами: дед, Афоня, так еще и Токарев в моей жизни появился нежданно-негаданно.
— Ручкина, ну ты и темная лошадка. Надо так было окрутить депутата! — Люба была чрезмерно восхищена моими скрытыми талантами по «охомутанию» молодых представителей власти.
— Люб, я и сама не ожидала, что он мной заинтересуется, — я налила
— Почему же тобой не заинтересоваться? Добрая и красивая — что еще надо? — лаборантка стояла перед зеркалом, в который раз поправляя свой и без того безупречный макияж. — Только ты поосторожней с ним будь, это я тебе как подруга советую. Все эти богачи одинаковы — наиграются и бросят, а нам потом подушку по ночам горькими слезами орошать, оплакивая ускользающую молодость.
— Мне кажется, что Влад не такой, — осторожно не согласилась я с Любой.
— Может и не такой, только тогда его можно в Красную книгу вписать, как редкий вымирающий экземпляр, — Люба отвернулась от зеркала, в упор посмотрев на меня, и от этого взгляда мне даже нехорошо стало, потому что где то глубоко в душе я понимала, что рациональное зерно в её словах точно имеется.
Скоро крышу починят, и мы с дедом переедем обратно в нашу квартирку, оставшись наедине с впечатлениями о нашем большом приключении и новенькими дедулиными зубами. И кто знает, как поведет себя Влад? Может я ему надоем, и он не захочет продолжать со мной встречаться.
Видя, что я заметно погрустнела, Люба меня подбодрила:
— Не кисни, подруга. Если у вас с ним срастется, я буду только рада.
И я была бы счастлива вернуться в хорошее настроение, но отчего то на душе кошки скребли, да так сильно, будто всю мою влюбленность закапывали глубоко в сердце. Надо обязательно поговорить с Токаревым! Пусть лучше сразу скажет мне о своих планах на будущее, иначе, чем больше я с ним буду общаться, тем сложнее мне будет забыть о нем навсегда.
После смены я как можно скорее примчалась домой, ещё из коридора услышав очередной хвалебный глас дедушки, сообщающий боевому товарищу по телефону, какими прекрасными зубами он обладает.
— Хоть в фильме снимайся! Помолодел лет на двадцать, — продолжал вещать дедушка в трубку телефона, но, увидев меня, тут же отвлекся: — Петрович, тут внучка пришла, пойду её встречу. Хорошо. Созвонимся еще с тобой, старая развалина! — попрощался дед со своим беззубым собеседником по телефону.
— Привет, дедуль! — Григорий Иннокентьевич поспешил ко мне, чтобы взять пакеты из рук. — А Влад дома?
— Да, твой депутат на кухне весь вечер сидит. Даже новости со мной смотреть не стал. Пойди, накорми его, что ли, — посоветовал дед.
— Мы сегодня к такой женщине на вызов приезжали! Ты бы её видел: молода — семьдесят три всего. В шляпке сидела и в платье красивом. Очень интеллигентная барышня!
Дед Гриша с интересом посмотрел в мою сторону:
— Интеллигентная говоришь? А красивая?
— Дедушка, мне кажется, или ты действительно стал лучше слышать?
Григорий Иннокентьевич тут же закашлялся и переспросил:
— Спрашиваю, красивая деревенщина то?
Всё так же глухой, показалось, наверное. Улыбнувшись, я вздохнула и ответила любопытному пенсионеру:
— Жен-щи-на красивая. Если еще раз увижу, спрошу её на счет знакомства с тобой. Ладно, пойду к Токареву. Может, у него на работе что случилось. Скоро будет ужин готов, подожди полчаса, — я оставила размечтавшегося деда в гостиной, а сама, напевая себе веселую песенку под нос, отправилась утешать чем-то недовольного Владислава.