Золотые времена
Шрифт:
Разумеется, не все шло гладко.
Иные колонии, отменно прогрессируя, новинок разных выдавали на-гора, зато другие, тоже в общем-то тихонько прогрессируя, на Землю ни черта не поставляли – корпели над собственными интересами, и точка.
Таким колониям Земля давала срок, чтобы подумать и исправиться, а ежели толку не было все равно, то попросту их прикрывала.
Потому что ни с какого боку не было резону зазря на бесперспективные миры транжирить средства, и без того скудеющие день ото дня.
Лигер-Столбовой, надо признать, всегда был на самом хорошем счету.
Но
И как уж только ни старались на Столбовом, как ни ухищрялись – все без толку.
Матушка, понятно, обижалась, серчала, требовала, устанавливала новые сроки – каждый соблазнительней другого, дабы на Лигере образумились в конце концов! – унижалась даже, немыслимые премии авансом выдавая (для поднятия прогрессивного духа, как с восторгом сообщали вдумчивые летописцы), но в результате не стерпела: было решено – еще сто лет, и баста. Лигер упраздняют, жителей расселяют, цивилизацию разваливают раз и навсегда.
Чтобы другим впредь было неповадно, а то и вправду – возмутительно!..
Лигерян, само собой, такая перспектива вовсе не устраивала.
Откровенно возроптать они не смели – по давней и неписаной традиции все в окр'yге отчаянно боялись Праматери Цивилизаций.
Оставалось одно: и дальше вздорно уповать или же срочно что-то придумывать.
Уповать в принципе было не на что.
И тогда на Столбовом взялись за дело.
Срочно сформировали Курсы Космических Изыскателей (сокращенно – КУКИЗЫ), которые ежегодно шпалерами выдавали толковых Спасителей Нации (в народе – «звездопёров», а совсем уж по-научному – «спейсотусовщиков», как значилось в секретных документах).
Эти самые Спасители, заполучив наваристый диплом, пригодный к потреблению везде, садились в звездолеты (в силу срочности изготовления все – педально-штучные, с резьбой народных мастеров сугубо на корме, последний писк эпохи нанолита, самого передовитого, что наработала людская мысль) и взмывали к далеким светилам – в надежде найти хоть одну порядочную цивилизацию действительно чужого разума.
Такую вот цивилизацию Лигер и собирался подсунуть Земле, а там, как говорится, хоть трава не расти.
Самый факт установления Контакта напрочь снимал бы с Лигера-Столбового все долговые обязательства. Потому как столь жирного подношения Матушке не делал никто отродясь.
Но экспедиция уходила за экспедицией, а заветного Контакта – все не было.
А срок, отпущенный Лигеру, между прочим, потихоньку истекал. Еще три года – и конец.
Славная планета Лигер-Столбовой пребывала в трансе.
Дело пахло катастрофой.
Вот – правда.
Текст хроники
Раздел первый
Приписка
Всё вранье!
Пункт первый
С гор потянуло восхитительным ароматом.
Луга, покрытые белыми цветами, тихонько шуршали, как новая крахмальная рубашка.
Желтая река сверкала в лучах восходящего светила и как бы вспять текла. Неторопливо, полноводно.
Пейзаж был совершенно инородный, но – привлекательный весьма.
На берегу реки, будто кряжистый пень среди высоких трав, стоял космический корабль.
Весь обшарпанный, рубленный из толстых крепких бревен, он бычком, чуть скособочась, возвышался на пяти заржавленных распорках, а из маленькой трубы в носу по-домашнему вился к небу синий дымок.
Тишина кругом царила необыкновенная.
А ведь всего лишь час назад какой был грохот при посадке! Дранка и щепа летели аж на километр!..
Приписка на полях:
Не забыть: ракеты – суть нетленный продукт умоприкладства человеческого! Нет им равных и не будет. Рассужденьем поделился Бумдитцпуппер.
Каюта в ракете была тесная, низкая, заставленная шкафчиками, сундучками, коробами, этажерками, ларями, среди которых громоздилась всяческая сложная аппаратура, полированная в тон к обоям на стенах.
Это была кают-гоп-стоп-привет-компания, она же – рубка управления, столовая, гостиная и спальня.
Туалет (с сидением на вате и чугунным рукомойником) был вынесен наружу, в теплую пристройку, – экипаж категорически на этом настоял.
Так что в космосе – и ближнем, и далеком – теперь летала масса удобрений…
Гостевой диванчик в углу за годы странствий весь облез, а край стола, что громоздился посреди каюты, вместо ножки подпирало суковатое полено. Ножка сломалась давно, при посадке в одном из миров.
Ракета была старой конструкции. Но летала исправно.
Экипаж любил ее пуще родного дома.
Был во всем ее обличье некий шарм, неуловимый сельский колорит.
Вроде бы и в дальнем космосе летишь, пространство покоряешь, а одновременно – как на даче…
Двое из экипажа, склонясь над столом, истово решали полувековой давности кроссворд – они взялись его решать еще в полете, сразу же, как стартовали, и, неукоснительно следуя мудрой поговорке: «Кончил дело – гуляй смело», домучивали теперь последнюю вертикаль, чтоб без помех уже начать первопроходствовать в неведомом миру.
Их капитан Матрай Докука – маленький, отрастивший себе изрядное брюшко человек совершенно неопределенных лет, в натуре лысый, однако в парике и с огненными бакенбардами – стоял, скрестивши руки на груди, и щурился, как кот, выглядывая в иллюминатор.
– Ну, вот и прилетели, – размышлял он вслух. – Пятая планета у меня. М-да… Прямо юбилейная цыфирь! Неужто и здесь – ничего? Хреново… Сами творим свою судьбу! Спеши не торопясь, вселенная не любит торопливых. Но – Контакт!.. Намек бы только… И – в ажуре!