Золотые земли. Совиная башня

Черкасова Ульяна

– Я всех разбудила?

– Стжежимира, скорее всего, нет. Он спит как сурок, – ответил Милош. – А вот Горица устроит нам втык за ночные похождения, – Даре показалось, что он подмигнул, но она не смогла точно разобрать в темноте.

Ей хотелось остаться одной, но в доме целителя это было невозможно, и Дара рассудила, что тогда лучше вовсе уйти подальше, пусть даже с Милошем. Так будет легче не думать.

– Мне нужно одеться.

– Мне тоже. Встретимся у входа.

И он быстро, почти неслышно поднялся по лестнице. Дара вернулась на кухню. К её счастью, Веся всегда спала так

крепко, что её не мог разбудить ни храп Барсука, ни гул работающей мельницы.

На улицу Дара вышла, не дожидаясь Милоша, и осторожно прикрыла за собой дверь.

Медленно на землю, на крыши и на ступени крыльца опускался снег. В этот час на улице Королевских мастеров было тихо, безлюдно, только каменная морда у дома Пшемыслава Толстяка хмуро смотрела в пустоту. Дара покосилась на идола с опаской. Он был бездушным истуканом, но от одного его взгляда пробирала оторопь. Каменное изваяние невольно заставило вспомнить о домовинах на границе Великого леса. У них не было лиц, но они внушали тот же ужасающий трепет.

Позади чуть скрипнула дверь.

– У тебя отросли волосы, – Милош коснулся её растрёпанных кос, провёл ладонью по спине, но больше ни о чём не спросил и принял случившееся как данность. Верно, чародея таким сложно было удивить. – Пошли, – шепнул на ухо Милош. – Хотя я бы предпочёл полететь.

– Так, может…

– А потом будем бегать по развалинам голышом? М-м-м, может, в следующий раз, в более тёплую ночку.

Он хорошо знал родной город. Милош двигался легко и спокойно, Дару же пугала путаница улиц и мрачные тени высоких стен. Она привыкла к полупустым деревенским дорогам и крохотным резным избам, к ярким теремам Златоборска и широким его площадям, где пахло деревом и смолой, где под ногами лежали земля или дерево, а не камень и лёд.

И в Совине ей всегда было холодно. Рдзенские девушки носили зимой лёгкие, на взгляд ратиславки, накидки вместо тёплых тулупов, кожаные сапоги вместо валенок. Дара в рдзенской одежде промёрзла, казалось, до самых костей и удивлялась, что Веся была всем довольна.

– Это улица называется Звериной тропой, – прошептал Милош. Ночью любой звук разносился далеко. – Звериная тропа ведёт от ворот до Забытого переулка.

Верно, когда-то, очень давно, здесь и вправду пролегала звериная тропа. В те времена, что на берегу Модры стоял Великий лес, а озеро горело золотом, звери и духи ходили этим путём, пока люди не построили Совиную башню.

– Ты бывал там прежде? – негромко спросила Дара. Всю дорогу она настороженно оглядывалась по сторонам и старалась держаться поближе к Милошу.

– Давно.

Он свернул направо, и Дара последовала за ним.

– Это за стенами города?

– Нет.

Она заметила, как вдруг напрягся Милош, как внимательно стал смотреть по сторонам.

Угадать поворот, что вёл к Совиной башне, оказалось несложно.

За низкими домами, стоявшими в этой части города, не виднелось других крыш, но не было и крепостной стены. И кроме того, дальше не виднелось ни единого огонька. Честные люди не ходили к чародейским развалинам.

У самого поворота на стене, отделявшей Совиную башню от остального города, висел горящий пламенник, но свет

его не мог прогнать тьму, что клубилась дальше в проходе.

Милош взял Дару за руку и прибавил шагу, нырнул в темноту, утягивая за собой.

– Там кто-нибудь бывает?

– Нет. Охотники не пойдут без повода к башне.

– Ты уверен, что за нами не следили? – Дара оглянулась через плечо и увидела на удивление ясно, как над пламенником кружили, тая, снежинки.

– Уверен.

Почему-то Даре не пришло в голову сомневаться в его словах.

Стоило им свернуть с городских улиц, как всё вокруг окутала тьма. Тогда Милош достал из-за пазухи небольшой хрусталь, похожий на ледышку, и тот засиял, освещая им путь. Дара переплела их пальцы. Руки Милоша были ледяными, но он единственный казался настоящим. Весь остальной город утонул в зимней ночи.

Каждый следующий шаг давался Милошу всё сложнее. Со времён Хмельной ночи он всю жизнь избегал развалин Совиной башни.

Только однажды он пришёл туда вместе со Стжежимиром, когда тот помог ему обратиться соколом. Было тепло, тихо и на удивление мирно, как бывает, наверное, весенним днём на кладбище. Пусть и было всё вокруг мертво, но Милош не ожидал зла от обгорелых скелетов домов и разрушенных стен башни, теперь едва различимой среди развалин.

Но после, обращаясь соколом, он всегда издалека наблюдал, как порастали травой и деревьями старые камни. Никогда больше он не приближался к бывшему своему дому. Да и воспоминания его размыло время, и теперь Милош не мог сказать, где именно стоял их с родителями дом. Был ли он далеко от озера или нет? Как часто в детстве Милош бегал к подножью башни, чтобы попытаться разглядеть её верхушку?

Спустя почти семнадцать лет он не мог узнать ни одной тропы, ни одной стены, ни одного дерева.

Милош злился на себя за проявленную жалость. Какое ему дело до слёз лесной ведьмы, до горя той, кто его проклял? Но между тем он повёл её к Совиной башне, надеясь, что Дара позабудет о своих бедах.

Зато он вспомнил о своих.

Порой Милош размышлял, почему никто не вернулся отомстить. Его учили скрывать свои мысли и чувства, и он прекрасно овладел искусством лицемерия и лжи. К чему врать, ему нравилась жизнь среди богатой знатной молодёжи, нравилось их веселье и распутство, но порой он смотрел на своих товарищей или, что хуже, на их надменных родителей, которые измазали руки по локоть в крови его семьи, соседей и товарищей по играм, и тогда он задавался вопросом: почему никто не убил их всех? Почему никто не отомстил дворянам и Охотникам за их преступления? Неужели не нашлось ни одного чародея, которому хватило бы на это сил и отваги?

Впрочем, он сам был не лучше. Вот он, благородный дурак – утешал девушку, проклявшую его.

Наконец из-за деревьев показались останки сгоревших домов. Совиная башня теперь больше походила на кладбище, но вместо могил вокруг неё стояли сгоревшие здания, каждое – как надгробный камень в память о том, кто раньше там жил.

Милош оглянулся и с досадой подумал, что на тропе остались видны следы. На их удачу, снег шёл всё сильнее, заметая дорогу.

– Ты знаешь, где озеро? – спросила Дара.