Золушка 2020
Шрифт:
— Постараюсь. Выбора нет.
— Умничка. Держи меня в курсе дел, — и отключилась.
Я нашла врача довольно быстро. Он примчался буквально через полчаса и поставил банальнейший диагноз. Оказывается, у царевича — ОРЗ. Ну, от этого вроде не умирают.
— Конечно, нужно еще раз показаться дня через три, Ваша Светлость, но легкие чистые, а кашель — как следствие насморка. Пить больше жидкости. Витамин С, теплая, легкая пища. Куриный бульон будет идеален. Жаропонижающее. Прохладный влажный воздух. Выздоравливайте, — улыбнулся доктор, успокоив и
Он сразу же ушел, не смея докучать царевичу в недуге, а я едва не плакала, глядя на потного, помятого, несчастного Андрюшу. Куда делась моя обида и злость? Сердце сжималось от желания помочь ему, заботиться о нем.
— Ты как? — спросила я, проводив врача.
— Все так же хреново. Хотя — нет. Еще чуть хреновей, чем утром.
— Постарайся уснуть. Я раздобуду лекарства и вернусь. Хорошо?
Он кивнул, поворачиваясь на бок, закутываясь в одеяло, как гусеница, которая планировала окуклиться. Я не сдержалась, пригладила мокрые волосы у него на лбу.
Ну почему у нас все не слава богу?
Андрей
Я проснулся, потому что очень хотелось в туалет. Хватаясь за мебель, я отправился в уборную. Там захотелось курить. Странно. Обычно во время болезни хочется только подохнуть. Я, вообще, всегда плохо переносил любое нездоровье. Даже банальная простуда побуждала писать завещание и звать исповедника. Наверно, я слишком часто хватался за сигареты последнее время и заработал зависимость. Надо будет завязывать, но позже.
Завернувшись в одеяло, я нашел свою целебную отраву, пошел курить на кухню. Правда, по дороге меня отвлек мобильный. Я напрягся, увидев номер начальника службы безопасности.
Он редко меня беспокоил. Они все вообще были почти прозрачными и не докучали без особого повода даже во время выхода в люди, а уж звонить…
— Доброе утро, Ваша Светлость, простите что побеспокоил.
— Ничего, Александр, — проскрипел я. — Что-то случилось.
Мог бы и не спрашивать — понято, что случилось, но все же вежливость обязывала поддерживать разговор банальностями.
— Мы получили сигнал по каналам разведки. Я советую пропустить этот город и завтра же улететь. А лучше прямо сегодня.
Голос эсбэшника был бесцветным и холодным, но информация сама по себе вскипятила мне мозги не хуже температуры. Первое, что я ощутил — это страх и желание приказать готовить самолет для вылета, но почти сразу на его место пришло возмущение.
— Это невозможно. Сегодня у меня выходной, а завтрашние встречи просто невозможно взять и отменить.
— Речь о вашей безопасности, Андрей Дмитриевич. Я настаиваю.
— Это не в первый раз. Кто там? Антиглобалисты? Они безобидные. Ну максимум зеленкой обольют. Ты меня прикроешь. Нет, я остаюсь, и все встречи проводим согласно плану.
На том конце провода повисла пауза. Я почти слышал, как скрипят мозги безопасника.
— Хорошо, но советую вам не покидать отель, — выдал-таки он.
Я выдохну. Если бы дело пахло керосином, он бы настаивал.
— Но я в любом случае обязан поставить в известность
А вот это плохо, конечно, но неизбежно. Правда, за Стеф я еще мог похлопотать.
— Да, конечно, я понимаю. Только Стефания в отпуске. Не думаю, что есть смысл ее беспокоить.
— Да, пожалуй, — согласился он.
— И Марианне ничего не говорите. Не нужно ей психовать. Хорошо?
— Вы здесь главный, Андрей Дмитриевич, как прикажете.
Я хмыкнул. Забавно, что главным я являлся исключительно в отсутствии рядом моего отца и Стеф. Хорошо еще, что пока Мари мной не командует.
Мы попрощались, и я таки сунул в рот сигарету, прикурил. Дым скреб горло, перемешиваясь с соплями, не принося удовольствия, но я упрямо продолжал затягиваться. Привычка брала свое. Или я просто нуждался в мифическом спокойствии, которое мог принести дым. Раньше ведь успокаивало.
Наверно, так и с Мари. Вроде бы уже и не было смысла с ней ругаться, быть сволочью, но я не мог выйти из образа вонючего дерьма.
Мысли о ней отвлекали лучше сигарет.
Хорошо, что мы помирились, и она не такая отвратительная, как я. Даже не стала пытаться добивать меня лежачего из мести. Наоборот, хлопочет, помогает, волнуется. Чертовски добрая и милая.
— Сдурел совсем? — заорала Мари мне в спину, а потом отвесила доброго леща по загривку.
Ну, наверно я переоценил масштабы ее человеколюбия.
— На час нельзя оставить. Как Стеф тебя до сих пор не убила? Больше никаких сигарет! Быстро в постель!
— А ты со мной? — я не мог сдержаться.
— Живо, Андрей! И не беси меня.
— Да, мэм, — буркнул я и поплелся обратно в спальню, догадываясь по звукам за спиной, что Мари уничтожает мои сигареты.
Эх, ну ладно. Я все равно хотел бросать и умирать.
Мари прошла вслед за мной, по-хозяйски осведомилась.
— Где у тебя белье?
— В шкафу, — я указал глазами направление. — Зачем тебе? Я намного лучше без белья.
— Заткнись, Андрей, бога ради. Меня еще от твоих сигарет трясет.
— Ладно, ладно. Молчу.
Мари достала из ящика стопку чистых футболок, бросила мне одну.
— Надевай.
Я послушался, конечно. Вообще, она отлично командует. Хорошо, что папа не знает и не распорядился о моем подчинении. Голова гудела, как котел в паровозе. Спорить сил не было совсем, а провоцировать мою няньку на очередной подзатыльник — это верная смерть.
Мари вышла из спальни, вернулась со стаканом воды и таблетками. Я все съел и выпил. Потом она еще и принесла теплый апельсиновый фрэш, заставила выпить. Гадость. Весь оставшийся день я провел, как зомби. Мари периодически будила меня, заставляла что-то пить, даже запихнула какой-то противный куриный суп. Она меняла мокрые от пота футболки, подтыкала одеяло, мерила температуру. Даже в коматозном состоянии я наслаждался ее заботой, теплом рук, мягкими сетованиями и причитаниями, почти забыл как страшный сон предупреждения Александра.