Золушка. Реинкарнация
Шрифт:
Йохан приобнял дочь за плечи и подвел к постели матери.
– Я ухожу, – медленно проговорила Тересия.
– Но куда, матушка? – не поняла Сабина.
– В мир, который лучше этого.
– Но зачем тебе уходить? Неужели я плохо забочусь о тебе?
– Нет, милая. Что ты. Просто настал срок, и я вынуждена подчиниться.
– Но кто так решил, матушка?
– Время, милая, время. Я не по своей воле покидаю тебя. Если б все зависело от меня, то мы никогда бы не разлучались.
Сабина взяла руку матери в свои ладони. Она внезапно поняла, о каком мире говорила сейчас Тересия. Слезы комом встали в горле.
– Разве
– Нет, милая.
– Но я не хочу, чтобы ты покидала меня.
– И мне печально это осознавать, но ничего тут не поделаешь.
– Как же я без тебя?
– Что бы ни случилось, помни, я всегда рядом с тобой. Всегда.
Она легонько провела рукой по щеке Сабины и затихла. В этот раз уже навсегда.
Шли годы, и скорбь по покойной Тересии постепенно стала утихать. Вскоре лишь одна Сабина навещала ее могилку на окраине леса. А спустя еще некоторое время отец сообщил ей, что вновь женится. Конечно, Йохану было известно, что эта новость не вызовет радости у его дочери. Но мысль, что девочка должна воспитываться женщиной, пересилила отцовские опасения.
Женился он на вдове с двумя дочерями. Он счел, что женщина, воспитавшая двух юных особ, поможет мудрым советом и его дочери. Так из добрых побуждений он обрек свою Сабину на одиночество и лишения. Недаром говорят:
«Дорога в ад выстлана благими намерениями».
Ульрика сразу же стала полноправной хозяйкой в доме. Она давала распоряжения прислуге тоном, не терпящим возражений. Все домашние поначалу дивились такому сильному различию между хозяйками. Но человек такое существо, которое постепенно привыкает ко всему. Так и они привыкли.
Если Тересия за все благодарила и хвалила своих домашних, то Ульрика все воспринимала как должное. И всегда находила, к чему придраться. Она вечно была недовольна. И чаще бранила прислугу, чем игнорировала. Похвалы же от нее так никто и не дождался.
Единственные люди, которые могли получить от нее подобие теплых слов, были ее дочери. Хелена и Элеонор. Они в своем высокомерии не уступали матери и вообще старались во всем на нее походить. Поэтому с их появлением в доме покой и радость навсегда покинули эти стены. Большая часть прислуги уволилась, не выдержав подобного обращения. А те, кто продолжал свою службу, остались лишь из жалости к Сабине. Они боялись оставить эту добрую девочку на поругательство Ульрике и ее дочерям.
Но это было неизбежно. Работы по дому было много, а оставшаяся прислуга с ней не справлялась. Поэтому Сабина, ни секунды не думая, стала помогать каждому всем чем могла. Вскоре это стало обыденным делом. И сама Ульрика не гнушалась давать ей прямые поручения, а впоследствии и отсчитывать за проделанную работу. Хелена и Элеонор вскоре начали подражать матери и в этом. Со временем Сабина стала в один ряд с прислугой.
Отец был слишком занят делами, чтобы обратить внимание на все это. С появлением новой жены расходы его семейства возросли во много раз. И никакие вразумительные речи Ульрика и слышать не хотела. Если происходило что-то не так, как она задумывала, тут же закатывала Йохану скандал. И он, лишь бы больше не слышать ее криков, быстро соглашался на все, что она хотела. Поэтому долгов становилось все больше, а возможностей их погасить все меньше.
Наступила
– Здравствуйте! – радостно поприветствовала она их.
Они радостно зачирикали ей в ответ.
– Здравствуй, новый день! – воскликнула она уже в окно, и в этот момент из-за горизонта показалось солнышко.
Сабина вдохнула полной грудью запах утренней росы, потянулась и поспешила одеться. Ведь она обещала помочь кухарке с завтраком.
Когда они закончили, за столом уже все собрались. И не дожидаясь начала трапезы, Йохан объявил своей семье, что уезжает на ярмарку в соседнее графство. И возможно, эта поездка сможет поправить печальное положение их финансов. Ульрика лишь закатила глаза, практически пропустив эту новость мимо ушей. А Хелена и Элеонор наперебой начали перечислять подарки, которые они хотят получить от отчима по его возвращении. И лишь Сабина воскликнула:
– Ах, батюшка, неужели наша разлука так необходима?
Йохан тяжело вздохнул и ответил:
– Как бы мне ни прискорбно было это признавать, но да, дитя мое.
Тут Сабина еще сильнее поникла. Ведь несмотря на всю свою занятость, Йохан был единственным родным человеком, который у нее остался.
После трапезы все вышли проводить отца семейства. Ульрика с дочерями осталась на ступенях, участвуя в прощании издалека. А Сабина стояла у самой лошади отца.
– Что привезти тебе с ярмарки, дитя? – спросил он, обнимая ее на прощание.
– Ничего мне не нужно, отец. Только ты сам возвращайся скорее.
– Ну как же так? Твои сестры заказали кучу подарков. А ты? Неужели тебе совсем ничего не хочется?
– Хорошо, привези мне тогда ветку дерева, которая первой коснется твоего плеча в пути.
Йохан улыбнулся и еще сильнее прижал Сабину. А потом вскочил в седло и поскакал в сторону леса. Ульрика и ее дочери с чувством выполненного долга вернулись в дом. И лишь одна Сабина стояла у порога до тех пор, пока фигура отца совсем не скрылась из виду.
Часть вторая
1. Греческая история
Взошло солнце, и Ариадна открыла глаза. Она привыкла вставать с первыми его лучами. Сегодня был первый день, когда боль от утраты отца слегка притупилась. Притупилась до такой степени, что она смогла встать и покинуть свои покои.
Девушка аккуратно приоткрыла дверь и высунула наружу голову. Коридор был пуст и тих. Она тихонечко, чтобы не привлекать внимания, вышла в коридор. Было раннее утро. Настолько раннее, что даже слуги еще спали. Пройдя по коридору и толкнув тяжелую дверь, она оказалась снаружи. И вдруг… Яркое изобилие зелени расстелилось перед нею. У Бусириса был чудесный сад. Почти такой же, как и у ее отца. Ариадна несмело ступила в царство цветов. Но с каждым шагом смелость ее росла. Она бродила по вымощенным дорожкам, пытаясь разглядеть какие-то знакомые образы. Но ее усилия были безуспешны. Этот сад отличался от того, что она бережно хранила у себя дома. Тогда она прервала свою прогулку и вернулась назад.