Зомби по сердцу
Шрифт:
Но сейчас ей предстояло станцевать танго с местными верблюдами. Ацуки думала, что дело в том, что двух самых слабых участников оставили для решения, а остальные отдыхают за ограждением. Хотя все наоборот. Это им можно было отдыхать, а команда должна была создать лабиринт, через который проведет девушек к себе. Поэтому все трюки, что с зеркалом, что без зеркала — были лишним поводом размять ноги. Не более того.
Еще через сутки, которые они провели кидаясь в верблюдов стихиями, их выбросило обратно в академию. Первое задание, которые им разрешили не проходить до конца. Прогресс. Или дело в чем-то другом? Быстрый осмотр остальных не показал никаких сильных травм. Странно.
— Я вытащил
Мы дружно выдохнули. Как бы не пытались учителя сделать вид, что мы справляемся — это было неправдой. Да-да, вопреки классическим представлениям о справедливости, этого не случилось. Одно задание занимало два-три дня. Всегда были раненые или те, кого приходилось возвращать в отключке. Мне банально не хватало знаний, ребятам уверенности в себе и всем нам — умений проходить квесты и загадки. Надеюсь, эта поблажка нам не аукнется.
Глава 9. Вгляд ректора
Академия стихий славилась тем, что такого понятия как этика здесь не существовало. Если вы переиграли противника каким-либо образом, значит, вы более продвинуты, чем он. В сочетании с должностью, которая предполагает достижение целей с минимальными вложениями, использование игровых принципов приводит к полному и безоговорочному контролю над студентами.
Первые команды, за которыми наблюдал ректор, в рамках обещания королю поддерживать любого мало-мальски сносного мага, вызывали его восхищение. Стратегические схемы побед, методы разрушения задания изнутри, расширенные знания предметов. Если бы он проходил практику сам, то с удовольствием примкнул бы к ним. Чего не скажешь о самой слабой команде третьего потока.
Казалось, что эти шестнадцать ребят беспомощны, как новорожденные котята. А ведь несколько из них даже сильнее, чем лидеры остальных команд. Это не помогало. Сочетание трудолюбия и фантастической тяги к ничего неделанию однозначно выигрывало.
Первым приемом, который используется в практических занятиях, являлся поиск скрытых манипуляций. Если задание говорит, что нужно найти какую-то особую вещь, а на самом деле можно ничего не делать, то это самый простейший пример. Таким образом можно маскировать что угодно. Смысл в том, чтобы маскирующее условия удержалось как можно дольше. Было достоверным. Тогда неожиданное, как в детективе, раскрытие истинной картины уже ничего не изменит — ситуация задет слишком далеко, чтобы ее можно было повернуть вспять.
Команда неудачников потратила несколько суток, остальным хватило пары часов. А ведь это простейшая задача. И не только по его ректорскому мнению, все было одобрено гильдией стихийников при управленческом совете короля.
Прекратить мучения разочаровавшей его команды было долгосрочным решением. Он не хотел, чтобы они выгорели в своем желании постигать магию. Не хотел вредить их телам, постоянно подгоняя нужное время. И решение нашлось — пусть практика продолжится в обыденной жизни. В себе он не сомневался. Да, он определенно сможет расставить задания так, чтобы все казалось естественным и затрагивало всю прежнюю команду.
Практика продолжается, мои подопечные, хотите вы того или нет.
Глава 10
Было около одиннадцати часов, когда я солнечным осенним утром спускалась в подвалы академии, где меня ожидала
Когда мне дали ее в напарницы, я находилась у суженного, но Клара, которая услужливо занимается моими делами — и с удовольствием занялась бы и моей особой, если бы я не смотрела в оба, — письменно уверила секретаря ректора, что мы будем лучшей командой. В письме нам дали минимум разъяснений, сообщив, что все дела академии срочные и конфиденциальные. Тот факт, что ректор каждое утро пользуется громкоговорителем и распределяет задания на сегодня, был милым дополнением к этой бессмыслице.
К тому времени, как я спустилась в катакомбы, Рути уже успела собрать максимум сведений о предстоящем дне. И пока я приводила себя в порядок, коротко пересказала все, что удалось узнать о коридоре F12, где мы дежурим. Его населяли 6 существ, которые значились экспериментальными образцами, вход в помещения возможен только по двум сплетениям стихий, то есть быстро управиться по одиночке не выйдет. Жизнь монстров немного напоминала существование мумий из музея этнографии. Поспать, поесть, сдать анализы, плюнуть в проверяющих слизью и так по кругу. Самым опасным был изувеченный в боях феникс. Он доставлял неприятности так же легко, как я превращаюсь в зомби.
— Этот экземпляр — моя любовь! — заявила Рути с огоньком в глазах, который загорался всякий раз, когда речь шла о расчленении. — И пусть он не думает, что мы всего лишь третий курс.
— Можно подумать, что ты — автор и хозяин этого коридора, — проворчала я и, очень недовольная, направилась осматривать всех по порядку. — Пойдем угощу тебя капелькой своего зелья, раз уж ты так к нему пристрастилась. И помни, я вовсе не уверена, что тебе его можно пить.
— Не переживай, мы здесь за главных, — возразила Рути. — Да и по поводу зелья не думай, мне вообще кажется что это сильное тонизирующее, только и всего. Думаю, что лекари водят тебя вокруг пальца.
Разговоры про зелье, мою зомбячность и неумение подчинять стихии — нечто вроде пожелания доброго утра. Каждый раз, когда я ступаю в зону видимости этой девчонки, мой барометр агрессивности исчезает. Думаю это из-за наличия схожих стихий.
В подвалах было восхитительно. Если наверху влияние магии ощущается лишь на занятиях, то здесь она повсюду. Я заметила огневиков, которые выжигали надписи, словно так удобней, воздушников, которые шли не касаясь земли, стихийники тьмы резали ветки дерева, а любимчик хаоса отправлял их в небытие. Слухи, которые пересказал мне Дорон, были и вовсе ошеломительными. Якобы в дальних коридорах есть операционные, в которых стихийники жизни возвращают людей с того света. Вроде это запрещено, государство Тирей не хочет перенаселения, однако очевидцы пили вино в барах с теми, кому давным давно пора лежать в могилах. Жаль только, что мне они помочь не в силах. Противоборствующие стихии. Ведь во мне слишком много смерти.
С моим состоянием вообще все не так уж просто. Вот уже третью неделю меня бьют судороги — все сильней и сильней, бескомпромиссно подводя к тому, что мне нужно к доктору. У лекарей я нахожусь столько же, сколько у Дорона дома, и в обоих случаях меня помещают в восстанавливающий кокон, балуют разными зельями и деликатесами из извилин мелких животных. Лично себе я напоминаю тяжело больную женщину, которую выхаживает брат. Дорон пытается быть приятным, но я помню его эмоциональные всплески и то, что он предлагал родить и оставить ребенка здесь, а самой вернуться на землю. Поэтому кроме дружеских объятий между нами ничего нет. Я по прежнему предпочитаю мозги, а из мужчин выбрала разве что ректора.