Зомби, ушки и рок-н-ролл...

Владас

Поморщившись от неприятной мысли, окинула взглядом лагерь. Костёр догорал, а вокруг похрапывали мои попутчики. Вернее, храпел только дварф, но зато за двоих – Рок спал так тихо, что его можно было и не заметить, проходя мимо. Аня всё ворочалась и никак не могла заснуть. Ну а мне выпал первый дозор сегодня.

Бывшая баронесса наконец прекратила себя терзать и села, слегка разминая кисти. Странная она. Я, конечно, не оспариваю решение Рока, но брать её с собой было ошибкой, как по мне. Пользы ощутимой нет, цели её не ясны, да и родня… не самая приятная для нашего брата. А то, что соскочить может в любой момент, только в

минус играет.

— Сидишь?

— Сижу, – вздохнула я и чуть подвинула полено в костёр, не давая ему потухнуть.

Пару минут лишь потрескивало взметнувшееся пламя. А потом баронесса тихо и неуверенно спросила:

— А… Рок… Ты знаешь, кто он?

— Да, знаю, – я немного напряглась, но скрыла это.

— И… что ты думаешь? – она подожгла тоненькую веточку, наблюдая, как она прогорает.

— Не вижу ничего плохого. Рок не несёт вреда миру и просто стремится выжить. Все его действия – лишь ответ на нападения самих людей.

— И убийство короля? – выгнула бровь Аня.

— Вполне, – пожала я плечами. – Король открыл на него сезон охоты. Так с чего Рок должен просто сдаться и умереть?

Вновь замолчали, смотря на танец огненных лент. Есть в этом что-то завораживающее. Почти как звёзды. Первородная стихия.

— Почему ты с ним? – нарушила молчание девчонка.

— Это не твоё дело, конечно, но… что мне ещё делать? Цель, к которой я стремилась всю жизнь, теперь не имеет смысла… – пламя лизнуло протянутую к нему ладонь, но я этого почти не почувствовала. Такая близкая мощь стихии не давала коснуться себя. – А зачем ты здесь?

— Затем же…

Нас опять окутало молчание. Я словно в трансе наблюдала за угольком, перекатывающимся по ладони. Он стремительно чернел, но тоненькими иголочками боли пронзал кожу, оставляя за собой след чёрно-серого пепла. В конце концов он окончательно остыл, и ничто не напоминало о том, что он был частью мощной стихии.

Как и я.

Всё моё стремление, вся моя сила – быть частью большего. Только чувствуя себя частью стихии, я сильна. В одиночку я быстро затухаю. А Рок – та самая стихия. Может он сам этого ещё не видит, но он, словно волна варп-шторма, сносит к чертям всё на своём пути. И безразличие к последствиям только больше роднит его со стихией. Я готова стать частью этой стихии. Иначе просто умру.

В этот момент раздался далёкий вскрик. Я моментально отбросила созерцательное настроение и переглянулась с Аней. Друг друга мы поняли без слов. Она кивнула, и я сорвалась с места, взмывая в небо.

В два взмаха крыльев набрала высоту и, до боли в глазах вглядываясь во тьму, стала искать место, откуда раздавались крики. Темнота мне, конечно, мешала, но луны давали достаточно света, чтобы видеть крупные объекты. И буквально через три удара сердца я увидела источник шума. Лагерь в глубине леса. Отблески лунного света вырвали слишком прямые линии десятка палаток среди деревьев. Более внимательный осмотр выдал пару дозорных, что лениво несли свою вахту, и ещё одного, что заходил в палатку.

Сложив крылья, падаю на край лесной поляны и лёгким ударом вырубаю дозорного. Тут же вновь взлетаю и повторяю то же со вторым дозорным, который расположен на другой стороне лагеря. Стелящимися рывками пробегаю расстояние до ближайшей палатки и врываюсь внутрь. Мгновение на оценку ситуации. Двое спят, один только ложится. Удар ногой отправляет его в забытье, не дав закричать.

Двумя ударами по затылкам вырубаю начавших просыпаться от нашей возни. Выглядываю наружу и вновь слышу сдавленный крик. Уже намного тише, но я поняла, откуда он. Давлю в себе порыв сразу кинуться на этот крик. Рывками добираюсь до следующей палатки. Вырубаю всех, кто в ней есть. Повторяю ещё раз. Тихо и незаметно. И ещё раз. И ещё. Пока не обойду их все.

Осталась последняя палатка, из которой и звучал крик. Врываюсь внутрь. За мгновение успеваю оценить обстановку. Обнажённый громила ещё даже не успел ко мне обернуться, а я уже бью ему в голову. Ещё удар. Ещё. Удар за ударом я вминаю ему лицо в череп. Вместе с той яростью, что клокочет в груди. Кулаки окрашены кровью. Часть моя, из порезов об острые осколки костей, проступивших из кровавого месива.

Разгибаюсь и делаю шаг назад. Выдыхаю, пытаясь унять сердце. Переступаю через труп и склоняюсь над девушкой. Ещё три минуты назад её можно было бы попытаться спасти. Осторожно сжимаю хрупкую ладонь и заглядываю в невидящие глаза. Судорожная хватка понемногу ослабевает. Взгляд стекленеет. Последний вздох. Прости.

Аккуратно кладу безвольную ладонь на грудь и накрываю девушку одеялом, что лежало рядом. Выливаю сверху масло из лампы и кидаю рядом саму лампу. Огонь быстро охватывает тело. Выхожу наружу. Кинжал покидает ножны. Не люблю им пользоваться. Но так удобнее. Ярость всё ещё клокочет в груди.

Глава 25

— Что с армией? – задал вопрос король, задумчиво пробежав глазами по отчёту Каменной палаты.

Приглашённый на личную аудиенцию министр, на котором было руководство уничтожением зомби, поспешно поклонился и преувеличенно бодро начал отчитываться:

— На данный момент северная армия достигла орды и провела ряд успешных битв, уничтожив половину численности противника и…

— И потеряла более двух третей личного состава, – перебил его король.

— Это преувеличенные оценки, – возразил министр, слегка бледнея.

— Ну-ну, – хмыкнул государь. – А вот мне известно иное. Впрочем, пока оставлю это на вашей совести, чуть позже разберёмся. Что с беженцами?

— На данный момент удаётся остановить распространение паники. Волна переселенцев пока не идёт дальше Великой. Я склонен считать, что это предел. Посты на дорогах у столицы и пошлины позволяют отбить желание ехать сюда у черни. Мастеровые люди, конечно, немного просачиваются за счёт наличия денег, но повлиять на баланс в городе не могут. А с купцами договариваться мне не поручали.

— Не поручали, – кивнул король. – Там должны работать компетентные люди.

В этот момент в кабинет тихой тенью проскользнул королевский секретарь и с поклоном положил перед самодержцем лист бумаги. Вчитавшись в написанное, король людских земель нахмурился, а после и вовсе едва удержал себя в руках от того, чтобы не начать крушить всё вокруг себя на глазах подчинённого.

Отложив донесение в сторону, он пару минут сидел неподвижно и не смотря на министра, который боялся даже дышать. Наконец что-то решив, король достал из стола лист бумаги с печатью и принялся писать указ. Ещё минута, и бумага за подписью правителя переходит в руки секретаря с приказом огласить на площадях столицы до полудня следующего дня и распространить на всю страну в кратчайшие сроки.