Зомби
Шрифт:
Платье, что на ней надето, скрывает настолько мало, что можно сказать, соблазняюще слегка прикрывает сокровенное. Одним словом, не платье, а ночнушка из сексшопа. А прикрывать там есть что. И заметьте, не прятать, ибо прятать такое — преступление, а именно интригующе прикрывать.
А особенно впечатляют потрясающей красоты ноги, открытые взору, сложенные одна на другую на специально подставленный под них бархатный пуфик. Не знаю, чем занимались эти совершенные ноги, плаваньем или ездой на велосипеде. Великолепные, рельефные, подкаченные, но без чрезмерности. Не бесформенная куча стероидного бодибилдерского
Возле кресло-трона из Кибертрона стоит… ой, я поначалу подумал, что девушка… а кого еще обычно подсовывает воображение, если из одежды у-трона-стоящего только кожаный ошейник и прячущий срам кружевной передничек? Но то оказался молодой человек. Правда, бледный, хилый, тонкокостный и с утонченными чертами.
Молодой человек держит в руках поднос с фруктами-орешками, а женщина, соответственно, с этого подноса изволит откушивать. Отправив в рот очередной сладкий кусочек, женщина облизывает свои холеные пальчики, а потом засовывает их шаловливо под передничек у-трона-стоящему… и начинает там мять ему… под передничком.
Однако субтильный молодой человек стоит совершенно индифферентно, румянца на щеках не возникает, дыхание не учащается, и, судя по тому, когда рука женщины возвращается к подносу с лакомствами, передничек на его бедрах продолжает ниспадающе висеть без единой складки, возбуждения этот чел не испытывает, хотя, глядя через немытое окно на ноги этой женщины с расстояния в несколько метров, его испытываю даже я.
Ну растят где-то, видать, таких оранжерейных юношей, настолько малохольных, что те даже стояка не знают. Нафига только такой недосамец той женщине нужен, и как она его пользует, я даже думать не хочу, но и осуждать того чела не собираюсь. В конце концов жить все хотят, и коли решился человек надеть на себя рабский ошейник, так то его свободный выбор. Может ему нравится это все, кто его знает? Ни возмущения, ни отвращения, во всяком случае, на его лице я лично не наблюдаю.
Еще один такой же вьюнош в ошейнике и передничке, припав на колени и сняв с ноги женщины греческую шнурованную сандалию, обхаживает пилочкой ей ноготочки. У меня практически нет сомнений, что женщина эта является комендантшей очередного поселения и строит в свое удовольствие собственный вариант идеального общества в духе рабовладения царицы Клеопатры.
Смущает меня только одна присутствующая в помещении штуковина, которая, во-первых, сильно выбивается своим видом из общего антуража, а во-вторых, над ней имеется всплывающая системная подсказка: «системный торговый терминал». Свистел, похоже, мне Котяра, что торговые терминалы полагаются только тем поселениям, что строят капитализм. Точно свистел. Если подумать, при рабовладении тоже и рынки имелись, и торговля шла за деньги.
Через некоторое время в помещение закатывается Колобок, а я поначалу и не заметил, что на него тоже ошейник надет, такой же милитаристский, как и он сам, с железными шипами-клепками. Колобок припадает перед хозяйкой на четыре кости, бортанув при от ее ноги вьюноша с пилочкой и пытается облобызать ей сальными губами холеную ступню.
— Ты выяснил, кто это был? — спрашивает Клеопатра и недовольно отталкивает ножкой круглое лицо Колобка.
— Увы, моя госпожа, — отпихнутый ножкой Колобок таким отношением
— Что значит, «все-таки думаю»? — строжает женщина, — Ты там в оптику свою вроде способен прыщи разглядывать за километр, или как ты там… хвастал…
— Я сначала думал, это игрок, — пытается оправдаться Колобок, — Но я его подстрелил, это точно совершенно… мне система выдала сообщение: попадание точное, урон критический.
— Может он не умер? — предполагает женщина.
— Да как не умер? Как не умер? — горячится Колобок, — Я специально заряжал пулю с утяжеленным сердечником, она броню пробивает… Если б это был живой игрок, он бы поднялся зомбаком. А значит он уже был зомби. Голову ему разнесло в клочки, вот он и развеялся.
Что-то я не видел, чтоб упокоенные зомби развеивались сами собой. Хотя, я и не пытался оставлять их тела надолго. Может и развеиваются. Может Колобок и не врет.
— Ну хорошо, ступай, — царственным мановением ручки, которой только что мяла муди у-трона-стоящему с подносом, Клеопатра отпускает Колобка, катись мол, Колобок, от дедушки к чертовой бабушке…
Напоследок тот еще раз пытается припасть губами к вожделенной стопе, но капризная ножка его снова отпихивает. Колобок вздохнул и отвалил. Когда он докатился почти до выхода из помещения, женщина добавила ему в спину:
— И пожалуйста, будь поосторожнее. Сам знаешь, в каком шатком положении мы теперь…
Колобок кланяется, насколько позволяет обширный живот и выходит. Клеопатра вздыхает и возвращает ручку под передничек у-трона-стоящего. Я спрыгиваю с ящика. Не сказать, что узнал много, но нам любая инфа лишней не будет. Иду в обход особняка, заглядывая и подслушивая. Обнаружил кухню, с орудующим в ней поваром, и комнатку, где сидят еще трое индифферентных молодых людей в передничках и ошейниках. И больше ничего.
Итак, хозяйку я видел, гарем ее я видел тоже. А где боевики? Где остальные вооруженные до зубов дуболомы? Не может же быть, что все держится на одном только Колобке? Может казармы на втором этаже? Хотя странно это. Казармы по идее должны располагаться снизу. А ну как враг нагрянет, кто его встречать первым будет? Клеопатра и мальчики в передничках? Фигня какая-то, и что там она говорила про «шаткое положение» … уж не об этом ли?
Пока дожидался полного восстановления организма опустилась ночь. Возникла малодушная мыслишка плюнуть на всю эту комедь с ролевыми играми и свалить. Я точно знаю, на крыше никого нет, никто за двором не наблюдает. Но потом ведь сам себя буду гнобить, что не остался и Колобку железом за железо не отплатил.
Подхожу к наружной железной лестнице, которой пользовался Колобок. Начинаю крадучись подниматься. Вот второй этаж, но в окнах полная темень, полная тишина и полное ощущение, что нет никого. В конце концов я несколько часов здесь проторчал. Были бы здесь какие боевики помимо Колобка, уже бы как-то себя обозначили.
Сам Колобок как раз на первом этаже дрыхнет. У него там своя комнатенка со стенами, обвешенными фотками Клеопатры, я проверил. Иду еще выше, ступаю на плоскую крышу, катаную мягким профнастилом на гудронном наполнителе. И как только Колобок умудрялся по такой мягкой крыше так громко бухать своими ботинками.