Зона действия
Шрифт:
Он улыбнулся и кивнул Антошке:
— Понимаешь формулировочку: «Одному из лучших бригадиров»? Это нас с тобой только мать не ценит, а начальство ласкает.
Мать хлопотала у зеркала. Она надела новое голубое платье и подводила брови, красила губы.
— Правильно, Наташа, — одобрительно сказал отец. — В новую квартиру надо идти молодой, красивой и доброй.
— Ладно тебе, — отмахнулась мать. — За такой подарок, как квартира, давайте я вас чмокну. — И она поцеловала сначала Антошку, потом отца. На их
— Прохожие увидят помаду и подумают: «Кто-то очень любит этих красивых мужчин. Ну, того, который постарше, того, видимо, красавица, что идет с ними. А кто целовал молодого мужчину? — отец хитро подмигнул Антошке. А Антошка почему-то покраснел. Наверное, потому, что подумал о Марфе Посаднице.
— Не морочь сыну голову, — засмеялась мать. — Пусть подрастет.
Квартира оказалась в самом центре поселка, на втором этаже. Мать ходила по комнатам и нахваливала свое новое жилье:
— И этаж подходящий… и сторона солнечная… Ванна еще новенькая… И рисунок у обоев хороший…
В квартире уже жил кто-то из строителей, но по каким-то причинам уехал из поселка. И вот в семью Чадовых пришла радость.
Антошка проверил краны, дернул за ручку сливного бачка — все работало отлично. Теперь он с утра до вечера будет плескаться в ванне.
В общежитии уже знали о предстоящем новоселье Чадовых. Хромой Комендант пожал руку Павла Ивановича:
— Поздравляю и сожалею, что уезжаете. С хорошими людьми всегда трудно расставаться.
— А я к вам буду приходить, Савелий Иванович, — сказал Антошка.
— Подписку возьму, — шутливо пристращал старик. — Я, можно сказать, с тобой, Антон, в одной компании. Теперь вон Андрея Севастьяновича Филиппова втянул. Он обещает к нам на Запсиб наведываться.
Во сне Антошка видел новую квартиру. Она была еще лучше, чем на самом деле: высоченные потолки, уплывающие в стены створки дверей, цветастый линолеум на полу был похож на оранжерею. Антошка ходил по квартире и думал: где бы оборудовать фотокомнату, как у Яшки? И тут же сон перемежался с явью. «Неужели правда, что Яшкину мать будут судить?» Антошка представил, как Изольда Яковлевна сидит на скамье подсудимых и что-то лепечет, отвечая на вопросы судьи. Антошке стало страшно. Он открыл глаза. В окно уже заглядывало солнце, а за окном шумели воробьи. Пришел новый день.
Антошка еще вчера договорился с Яшкой и Марфушей поехать в комсомольский штаб. Антошке надо было дописать лозунг, Марфуша хотела сделать уборку вагончика, а Яшка, выполняя обязанности адъютанта, сам еще не знал, что ему придется делать.
В вагончике сидел Жора Айропетян, и увидев ребят, обрадовался:
— Здравствуйте, дарагие! Понимаете, посадили Жору за журнал: пиши, Жора, сигналы. Из меня какой писатель?
— А воззвания кто сочинял? — ухмыльнулся
— Ну, это, наверно, первая и последняя поэма в прозе, — приосанился Жора. — Жаль, ее не очень оценили.
Шутка шуткой, но Айропетяну и в самом деле не с руки сидеть сегодня в вагончике.
Он не может заниматься бумажными делами, когда его друга Коржецкого обсуждают на парткоме.
— В чем же он провинился? — спросила Марфа Посадница.
Жора посмотрел на Яшку, пожал плечами и как-то неопределенно сказал:
— Докладная на него подана.
Яшка потупился и тихо спросил:
— Неужели мои родители постарались?
Жора сморщился, будто от зубной боли, потом махнул рукой и вышел из вагончика.
— Дела, — сказала Марфуша, выжимая тряпку. — В школе на уроках послушаешь, и кажется, что в жизни все так просто и хорошо. И почему только учителя не говорят, что спокойной жизни не бывает?..
Марфуше никто не ответил. В вагончике то и дело звонил телефон. С объектов сообщали: не подвезли бетона, у отделочников пропал кабель… Попробуй отыщи на огромной стройке, куда исчез дефицитный кабель?
Все эти сигналы записывал в журнал Яшка. Но они были обычными, каких за день в штаб поступает десятки. Но вот с компрессорной станции тревожно сообщил мужской голос:
— Отключена электроэнергия. Все работы прекращены. Энергетики ничего определенного не говорят. Товарищи из штаба, помогайте!
Яшка положил трубку и рассказал о звонке ребятам. Марфуша перестала мыть полы.
— Я думаю, нам надо идти к управляющему трестом.
Антошка сам не знал, почему полюбил этого человека с могучим басом и верил, что тот поможет.
Секретарша в приемной управляющего, увидев ребят, оторвалась от машинки и недоуменно спросила:
— Вы к кому?
— К Николаю Ивановичу, — бойко сказала Марфуша. И, заметив удивление в глазах секретарши, пояснила: — По важному делу.
— Николай Иванович скоро должен быть. Подождите, но я сомневаюсь, что он вас примет, — сказала секретарша.
В приемной ребята чувствовали себя не очень-то уверенно. Успокаивало то, что секретарша их не замечала, а продолжала стрекотать на машинке, видимо, печатая какую-то срочную бумагу.
Шаги Казанина послышались еще из коридора. Половицы под ним поскрипывали.
Он открыл дверь и, перешагнув через порог, увидел сидящих перед ним ребят. Он узнал их и весело зарокотал:
— Здравствуй, племя молодое, незнакомое. Чую, что старик зачем-то понадобился. Ну, ну, входите, друзья.
В кабинете Казанина стоял большой стол, накрытый красной бархатной скатертью. Около него плотно друг к другу стояли стулья.
Около второго стола, за которым сидел управляющий, стояли глубокие мягкие кресла.
Управляющий указал на кресла и прошел на свое место.