Зона для Сёмы–Поинта
Шрифт:
Ни для кого не является секретом, что воровской общак пополняется не только с воли, но и за счет мужиков. Именно поэтому мужик находится под особым покровительством криминальных структур, и его никто не может тронуть понапрасну, за это можно ответить по полной программе!
И наконец самая незащищенная категория: это так называемая категория «обиженных», «девки», еще их называют «опущенные». Это особая каста неприкасаемых, отбросы за колючей проволокой. Они живут обособленно, собственной отдельной кучкой. У них своя посуда, особо помеченная, которую они моют сами и держат ее отдельно от общаковой
К этой категории относятся педерасты еще по свободе, либо те, кого «опустили» в местах не столь отдаленных за допущенный косяк, цена которому становится задница виновного. Причем нужно заметить, что за допущенный серьезный косяк должен ответить любой зэк: хоть мужик, хоть блатной, хоть и Вор в законе. Правда, Вор в законе, если его обвиняют в чем-то серьезном, должен держать ответ перед своими братьями, а все остальные обязаны держать ответ на месте.
Никто не имеет права поднять руку на Вора в законе, тем более убить его. За это может спросить даже тот его брат, который с ним мог даже не ладить при жизни.
Автор должен признаться, что если он стопроцентно не уверен в какой-то истории, услышанной им где-то, то это Автор называет легендой.
К примеру, существует устойчивая легенда, что Вора в законе, если доказан его непоправимый косяк перед воровским сообществом, может убить либо он сам себя либо кто-то из его братьев вызывает его на смертельный поединок.
Однако Автор уверен, что Вора в законе действительно никто и никогда не убивал, потому что при выдвижении против него обвинения его вызывают на толковище, так называется воровской суд, типа суда чести, и если там доказывается его вина, то такого Вора раскороновывают и изгоняют из воровской семьи. Он перестает быть вором в законе и с ним поступают на общих основаниях.
Звание Вора в законе — пожизненное. И лишиться его можно только на воровском толковище. Правда, бывают и исключения. Вор в законе, по причине болезни или старости, а то и изменения в профессии, может сам обратиться к воровскому сообществу и попросить своих братьев освободить его от этого звания. Как правило, воровская «семья» идет такому брату навстречу и он становится «прошляком», то есть Вором в законе в прошлом. Это звание является почетным. И если когда-то появляется нужда воровского сообщества, то «прошляка», который никак не запятнал свое имя за время отречения от звания, могут вызывать на воровской сход, чтобы с ним советоваться и узнать его мнение по тому или иному Вопросу.
У Автора есть близкий приятель, который и является таким «прошляком». Это — Генрих Сечкин, бывший Вор в законе по прозвищу Сека. Это человек просто уникальный во многих жизненных проявлениях.
Генрих отбывал до звонка все свои сроки, отмеренные ему судом, почти при всех Генеральных секретарях Коммунистической партии: от Сталина до Брежнева. Потом стал классным гитаристом и написал нетленную песню «Постой паровоз, не стучите колеса».
Позднее, стал известным журналистом, в какой- то момент решил всерьез
При самом первом нашем знакомстве Генрих поведал мне об одном страшном событии из своей криминальной жизни.
Однажды, отбывая очередной срок в таежном ГУЛАГе, Генриха позвал в дорогу «зеленый прокурор», хотя в данном случае нужно было назвать его не «зеленым», а «снежным прокурором», так как это происходило зимой. И в напарники к нему напросился еще один Вор в законе. А в побег, как правило, бегут с «бычком», который исполняет роль не только носильщика и мальчика на подхвате, но и в особые моменты его используют, как это не страшно звучит, в качестве пищи.
А в этом побеге количество мест было ограничено, а потому в побег ушли два Вора в законе. Тайник для побега устроили в огромном стволе дерева, выдолбив сего сердцевину.
Тайга. Зима. Волки. Двести–триста километров до ближайшего населенного пункта. Два Вора в законе бодрствовали по очереди, чтобы не дать волкам съесть их скудные припасы.
Однажды была очередь дежурить напарнику Генриха, а он заснул, и они лишились всех съестных припасов: волки не оставили ничего. Их ждала гарантированная смерть от голода.
Решили бросить жребий: кому оставаться в живых, но виновный в потери припасов не захотел испытывать судьбу и, чувствуя себя виноватым, поступил благородно — сам заколол себя, тем самым он обеспечил своему собрату возможность выжить.
Генриху действительно удалось выжить и на воровской сходке, выслушав его отчет о том, как погиб их криминальный собрат, Секу признали невиноватым в его смерти, но с тех пор на животе Генриха выколота могила с именем погибшего Вора и надпись: «Спи спокойно, мой дорогой друг!»
Но вернемся к продолжению темы об «опущенных» в колонии.
К примеру, какой-то блатной сел играть в карты и проигрался в пух и прах, а платить нечем. Ему выделяется определенный срок возврата долга и если его покрытие не происходит по его вине, его «опускают». Чаще всего таких «опускают» не прямой обработкой его задницы, а просто проводят членом по его губам. После этого он переходит в стойло «обиженных» и очень часто такие «опущенные» блатные становятся вожаками «обиженных».
А теперь продолжим о ценах за колючей проволокой…
Те, кто никогда не бывал «за колючкой», под воздействием пропаганды, уверены, что водку в местах лишения свободы купить нельзя. А вот и неправда! Можно! Еще как можно! Только стоимость одной поллитровки, вместо двух рублей двенадцати копеек, как в государственном магазине, будет стоить двадцать пять рублей! Точно также в местах лишения свободы можно купить любой наркотик, приобрести даже золото или драгоценный камень, нелегально пронесенный в колонию. Только цены будут в несколько раз дороже, чем на свободе.