Зона мутации

Прялухин Александр

Она смотрела на гнездо сверху вниз, с последнего уцелевшего этажа священной башни, куда ее когда-то привел Хромой. Специально пришла сюда, мимо людей, мимо патрульных. Хотела посмотреть – рискнет ли кто остановить? Слово поперек сказать? И хоть шла одна, без Прыткого или еще кого, не посмели.

– И правильно. Нечего вам поперек Машки Разумовской лезть! Знайте свое место.

Бросила взгляд на южную сторону, туда, где сквозь остатки стен была видна антенна спутниковой связи. “Не сейчас. Будет еще время. А теперь нужно другим заняться, пока Говорящий не вернулся”.

Маша

стала осторожно спускаться по лестнице, заваленной бетонной крошкой. Дошла до восьмого или седьмого этажа, когда под ногами что-то хрустнуло, неверная ступень подвела. Тихо вскрикнув, отчаянно размахивая руками и пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, девушка потеряла равновесие и полетела вниз, вдоль пролета. Мимо мелькал ничем не огороженный край лестницы. Еще чуть-чуть, и…

Она больно ударилась о ржавый прут, бывший когда-то частью перил. Железка погнулась, но выдержала ее вес. Несколько долгих мгновений Маша не решалась пошевелиться, потом отползла в сторону, оглянулась. Ветер сдувал с края площадки снежную поземку и она белой пылью кружилась в воздухе, медленно оседала. Где-то там, далеко внизу, снежинки падали на развалины. Чего? Гаражей? Ресторана? Мебельного магазина? Неважно. Сейчас эти развалины уже могли бы принять ее тело и Маша лежала бы у подножия башни искалеченная, кашляющая кровью, стараясь ухватиться за последние мысли.

Она сжала зубы. “Проклятая башня! Чуть не убила меня. Может, на самом деле есть в ней то, чего стоит опасаться? Но с другой стороны – она же меня и спасла. Дала еще один шанс? Предупредила? Да и не башня вовсе, а сама судьба”. Девушка встала на ноги. К черту глупые мысли!

– Собери всех охотников, – бросила она Прыткому, когда вернулась в гнездо.

– Я всех не смогу. Кто в дозоре, а кто на рыбалку ушел. Некоторые после ночного отсыпаются.

Она взяла его за ворот куртки, притянула к себе.

– Я сказала – собери всех. Что тут непонятного?

Смотрела ему в глаза, чувствуя, как парень преисполняется суеверным страхом. Он сглотнул.

– Конечно. Соберу всех. У костра?

– Нет, – Маша отстранилась. – У костра будет тесно. Да и незачем на глазах у теток, ребятни. Будут потом судачить, а это не их бабское дело. Сам найди место, чтоб все поместились. И не ближе, чем в нескольких сотнях шагов от гнезда.

Прыткий рванул со всех ног, не желая, чтобы она сделала ему еще одно замечание, усомнилась в его верности и, может быть, задумалась – а не поискать ли среди бойцов кого-то сообразительнее?

Место он нашел ближе к реке, на пустыре, который когда-то был городским стадионом. О трибунах теперь напоминал лишь невысокий холм, опоясывающий арену. Маша встала посреди заснеженного поля, местами поросшего кустарником, огляделась. На мгновение ей показалось, что она слышит рев тысяч глоток. Там, на Кольском, в старой лаборатории, были цифровые записи спортивных соревнований и она могла себе представить, что происходило на стадионе много лет назад. Но сейчас ее окружали не тысячи, а несколько сотен человек. И все они молчали. Ждали ее слова.

– Все тут? – тихо спросила Прыткого.

–

Десять человек в гнезде, – виновато ответил он, стараясь не смотреть на нее. – Нельзя всех уводить, даже недалеко. Мало ли…

Маша с досадой поняла, что она, в сравнении с большинством охотников, совсем невысокого роста. Вряд ли те, кто стоит не в первых рядах, вообще ее видят. Ничего, главное, чтобы слышали.

– Я знаю, у вас есть сомнения, – голос ее звонко пронесся над головами, затихая среди городских руин. – Говорящий с небом сказал, что я – Пришедшая Властительница. Но не каждая душа в гнезде приняла это с верой в меня.

Оглядела воинов, медленно поворачиваясь. Порыв ветра растрепал ее волосы.

– Понимаю. Для вас я чужая. Но вы для меня не чужие! Много лет я провела в одиночестве, на берегу ледяного моря. Могла бы и дальше там жить, у меня было все, что нужно – хорошая еда, оружие, машины и знания прежних. Только не было рядом ни одного человека. Ни твердой руки, ни горячего сердца. Поэтому сейчас, когда я, наконец, не одна, я готова отдать вам все – хорошую еду, оружие, знания! Отдать за ваши сердца и твердые руки!

Толпа одобрительно загудела. Маша приблизилась к первому ряду охотников, медленно двинулась по кругу, заглядывая в лица.

– Скоро будет большое дело, многие уже знают об этом. Говорящий должен был повести за собой и вас, и охотников из иных гнезд. Но его сейчас нет с нами, а посланники от других руководчиков говорят о своих подозрениях. У них нет доверия к Говорящему с небом.

Остановилась на несколько мгновений, прислушиваясь к толпе. Мужчины молчали. Не было утвердительных возгласов, но и протестующих она не слышала. Маша двинулась дальше.

– Северные гнезда готовы видеть меня над объединенным воинством. Согласны ли вы?

В ответ снова молчание.

– Да, иногда я обхожусь с людьми сурово. Кто-то даже скажет – несправедливо. Но вам ли роптать из-за строгости? И может ли без нее быть порядок? Каждый знает, что нет. Разве нужна вам над собой сопливая баба, не умеющая убить, когда надо убить?

– Верно.

– Не нужна!

В ответ на их одобрение она кивнула.

– Вот именно. Я говорю с вами, потому что только вы – сила гнезда! Не стряпухи костровые, не сборщики ягод и грибов, не мастера по глиняным черепкам или узорам на деревяшках. От вас зависит, каким будет наше завтра! И у вас я спрашиваю разрешения на большое дело и на свое руководство над ним. Как вы скажете, так и будет. А потом…

Выдохнула облачко белого пара, набрала в легкие свежего, морозного воздуха.

– Потом, если дадите свое согласие, будет каждому не равная доля от общей добычи, разделенной на все гнезда, а особый кусок, втрое больший чем остальным людям.

Тут уж толпа не сдержалась – показались вскинутые руки, завопили о своей преданности луженые глотки. Прищурившись, Маша ловила эмоции, впитывала стадное чувство радости от обещанной награды. Это она подарила его им! Она управляет сейчас душной волной единения, которая катится от первых рядов до последних, подчиняя ее воле свору сильных, вооруженных мужиков.