Зона невозврата

Блэк Шон

– Одно время.

– Ну, так вот. Тебе нравилось, когда кто-нибудь начинал соваться в дела, которые ведешь ты?

– Нет. Но это теперь уже не только твое дело. Так что мы оба теперь вроде как в одной лодке.

– Я знаешь что думаю? – Впервые с момента прикуривания Коберн открыто посмотрел Локу в глаза. – Я думаю, что Прэйджера с семьей они кокнули из-за того, что он уязвил их больное самолюбие. Они ему, видишь ли, доверяли, считали своим, а он их предал. Такое не прощается, особенно в их среде. Рипер, в свою очередь, использовал идею дать показания как повод выбраться из тюрьмы, с тем чтобы дружки его потом освободили. Когда это не удалось, они поняли,

что жребий уже брошен и теперь им остается лишь повторить попытку. И на этот раз она сработала. Джалисию же сгубило то, что она вообще за них взялась, и взялась решительно. К тому же она была… все-таки темнокожей, что еще хуже. Тут налицо месть в чистом виде, нам и копать нечего. Сейчас, мне кажется, Рипер со товарищи уже летят полным ходом куда-нибудь в Аргентину. Ну и скатертью дорога, нам же легче. Дело, безусловно, запутанное, но большой тайны, если вдуматься, в нем нет. Так что мой тебе совет: успокойся и забудь. На что оно тебе?

Пустив последнюю струйку дыма, Коберн притоптал окурок, поднялся, крякнув, и пошел восвояси. Лок смотрел ему вслед, более чем когда-либо убежденный, что побег Рипера – лишь начало, а не конец чего-то. Но чего? Зная этого типа, уверенно можно предположить одно: что бы это ни было, непременно выльется во что-нибудь гадкое.

Глава 41

Когда Рипер в плотно облегающих спортивных очках вошел на кухню, Ковбой с Шуцманом за круглым столиком уписывали блинчики с беконом. Глаза у Рипера все еще привыкали к долгим периодам нахождения на дневном свете, отсюда и тонировка на стеклах. Через минуту-другую появилась Ченс в белых трико и флисовой распашонке – полный контраст фурии в камуфляже, которую она являла собой минувшей ночью.

С тарелки на боковой столешнице Рипер ухватил шмат бекона и закинул в рот.

– Эть ч-черт, – сочно жуя, одобрительно, с широкой улыбкой сказал он, – хорошо на свободе. Спасибо вам еще раз, парни. Вы ведь так из-за меня рисковали.

– Фигня это всё, – подложив себе добавку, небрежно махнул вилкой Ковбой. – Наоборот, ночка выдалась веселой.

– Кстати, – со значением заметил Рипер, – если кто из вас думает выйти из игры, плату можно выдать в любой момент. Деньги есть.

– Какое там «выйти», – хмыкнул Ковбой, заглядывая в холодильник на предмет пивка. – По мне уже сейчас Левенуорт [24] плачет, на всю оставшуюся жизнь. Стоит только возвратиться на базу.

24

Федеральная тюрьма на территории форта Левенуорт, шт. Канзас.

– Пошли они все, – выразил солидарность с товарищем Шуцман. – Я свое на этих гадов отвоевал. Теперь повоюю за то, во что верю.

– Вот и ладно, – кивнул Рипер, усаживаясь напротив.

Ченс в это время, выдвинув возле плиты один из ящиков, из-под лежащей там разделочной доски достала плотный конверт и подала отцу. Тот вытряхнул из него стопку каких-то бумаг.

– Материал немного скомкан, но поверьте, на разработку его ушло немало времени. Я знаю, парни, что вы уже помогли моей дочери в установлении нашей второй цели. Перед нами сейчас две разведывательных миссии. Обе достаточно прямолинейные, но опять же, и окошко для маневра у нас такое, что впору только протиснуться.

Рипер выбрал большую глянцевую фотографию какого-то пожилого, ученого вида белого господина и протянул снимок Шуцману.

– Прошу любить и жаловать: Джуниус Холмс,

член Верховного суда США. Вглядитесь хорошенько. Известен как редкостный педант. В настоящее время меняет свой таунхаус в Джорджтауне на семейный дом где-то в здешних краях. Нам нужен его распорядок дня, по будням и по выходным.

– При нем есть охрана? – полюбопытствовал Ковбой.

– Это нам, помимо прочего, предстоит выяснить самим. Информация, само собой, конфиденциальная. У маршалов есть подразделение, занятое судейской охраной, но его численность сейчас поубавилась – в том числе, кстати, из-за нешуточных потерь, понесенных от нас. В общем, вам двоим предстоит все это выяснить. Могу я вам в этом довериться?

Ковбой с Шуцманом кивнули.

– Вот и хорошо, – одобрил Рипер, выцепляя еще одну фотографию – тоже белого мужчины, только значительно моложе, лет под сорок или чуть за сорок, с рыжевато-блондинистой шевелюрой. На снимке он усаживался в машину возле скромного загородного дома. – Гленн Лав, – представил Рипер. – Бригадир департамента общественных работ и улично-канализационного ремонта Сан-Франциско.

Ковбой с Шуцманом недоуменно переглянулись.

– Слушайте сюда, – призвал Рипер, выуживая еще одно фото, на этот раз женщины, усаживающей в мини-вэн двоих малолетний детей. – Это жена Гленна, Эми, и двое их ребятишек. Задача тоже не из особо сложных. У каждой семьи имеется свой распорядок: надо выяснить, какой.

– А когда выясним? – спросил Ковбой.

– Тогда будут и детали.

Заметив, что Шуцман поглядывает в пол, Рипер произнес:

– Если хочешь что-то сказать, сынка, давай прямо сейчас.

– Я это… Оба парня белые, а у второго еще и детишки.

– Заранее хочу всех успокоить: детей никто трогать не будет. Наша цель – их отец, но и ему я не думаю причинять вреда, если только он сам не поставит меня перед этой необходимостью.

– Хорошо, – кивнул приободренный Ковбой. – Так когда приступаем?

Рипер с улыбкой оглядел свою маленькую команду; команду, безусловно, готовую для него на все что угодно, при любых обстоятельствах.

– Сейчас.

Глава 42

Подустав топтаться на малюсеньком, обитом реечкой ресепшене мотеля близ медфордского Норт-Риверсайд авеню, Лок звякнул в старомодный медный колокол. Минуты через две из служебного помещения на звон выкатился полноватый, рыжий и румяный, как солнышко, портье на своем третьем десятке.

– Утро доброе, и чем могу помочь? – бойко прочирикал он, всем своим видом и манерами выдавая в себе канадца.

Господи Иисусе, вид у парня такой развеселый, будто городишко только что стал претендентом на звание олимпийской столицы, а не местом, где буквально вчера разразилась бойня почище вылазки талибов в какой-нибудь афганской героиновой провинции.

Портье с улыбкой определенно шире плеч (челюсть того и гляди отделится от остального лица) подался вперед, и на Лока пахнуло флером не вчерашнего, а прямо-таки сегодняшнего междусобойчика, ненадежно припудренного запахом мятных таблеток.

– Сэр?

Райан сложил руки на стойке регистрации и тоже подался вперед, зеркально копируя позу разбитного весельчака.

– Вы как, в себе?

Улыбка несколько ужалась, а во взгляде портье мелькнуло осторожное подозрение подвоха.

– Я – да, – слегка сбивчиво ответил он. – А… что?

– А то, – сказал Лок, – что нынче ночью этот городок горел, как центр Басры, а вам отчего-то весело, как поросенку в цирке.

Весельчак, покраснев в тон своей рыжине, медленно покачал головой: