Зона отчуждения
Шрифт:
– Куда вы с мамой собрались?
– В лагерь «Вечный путь»! – Катя протянула мне буклет. Такой же я видела сегодня на их сайте.
Интересно жизнь тасует карты.
Я затащила девчонку в магазин, выбрали с ней простенькое платьишко, она переоделась там же, в кабинке. После магазина решила проводить Катю до дома. Время позволяло. Мало ли что может еще произойти по дороге. Заодно поговорю с ее матерью и разузнаю подробнее об этом лагере.
Ветхое аварийное двухэтажное здание, в котором жила Катя, было по-настоящему жутким.
Стены от времени покорежились и просели. На окнах красовались щели
Вообще, надо сказать, Тарасов славится подобными раритетами. Историческое культурное наследие – это старые обшарпанные коммуналки да двухэтажные бараки, которые три года как сносить собираются, но все не снесут.
Мы поднялись на второй этаж. Девушка открыла дверь. Пахнуло перегаром. На полу валялось несколько пустых бутылок из-под спиртного. На кухне сидела уставшая миловидная женщина. На плите весело шкворчала жареная картошка. Рядом в кастрюле варились яйца.
Я заметила, что выглядела она неестественно бледной и худой.
На весь дом разносился пьяный мужской храп. По всей вероятности, ее благоверного. Она жестом пригласила войти. Мы кивнули друг другу. Я присела на стул и почувствовала, что от старости он просел. Пригляделась. Ремонт в этом доме не делался годами, но, несмотря на ветхое убранство комнаты, было чисто и уютно.
– Тамара, – тихо представилась она.
Женщина предложила мне кофе. Я кивнула. Чашки чистые, скатерть белоснежная. Сделала глоток кофе. На вкус неплохо, даже очень.
– Пейте, не бойтесь! Такого кофе вам здесь никто не сварит. Это турецкий. В свое время я много лет там прожила. Работала массажисткой. Подруги научили делать этот изумительный напиток.
Я улыбнулась ей и сделала еще несколько глотков. Женщина мне пододвинула печенье, но я отказалась. В такую жару есть совершенно не хотелось.
Она перевела взгляд на Катю и, увидев синяки на ее руках, вскрикнула от испуга.
– Это я виновата, – поймав перепуганный взгляд девушки, вступилась я. – Извините. Чертовы самокаты. Решила прокатиться, да не справилась с управлением. Все в порядке. В больнице были! – Я посмотрела на женщину и, убедившись, что она поверила в этот бред, незаметно подмигнула Катерине.
Мать перевела взгляд с дочери на меня и снова на дочь.
– А платье откуда?
Катя только губу закусила и беспомощно хлопнула ресницами.
Я же проговорила:
– Так грохнулись обе, я за нее уцепиться попыталась, платье и треснуло по шву. Так что, можно считать, я компенсировала материальный ущерб.
Девчонка смотрела на меня с благодарностью. Ей определенно не хотелось, чтобы мать узнала правду.
Тамара кивнула, с легким сомнением переводя взгляд с меня на дочь.
Катерина протянула матери красочный буклет, произнеся:
– Мам, ты посмотри! Можно неплохо заработать, да и вообще интересно же!
Та мельком просмотрела снимки и фыркнула:
– Катерина, ты с ума сошла, какая Припять? – Удивлению матери не было предела. И я с ней в этом была полностью солидарна. – Это безумство!
– Мам, но тут написано, что это совершенно безопасно. Ты подумай, как было бы здорово…
– Катя! – рявкнула Тамара.
Было
– Мам, ну а что…
– А вот что! – Тамара кивнула в сторону холодильника. Тут я обратила внимание на проткнутую ножом дверцу, оторванный шнур питания, лужицу воды и тряпку на полу. – Отец твой, чтоб ему пусто было, разбуянился. Мы теперь без холодильника, и это в такую жару! А тут еще ты со своей экзотической работой!
Пока Тамара ругалась, ее дочь потянула меня в сторону.
– Жень, понимаете, нам с мамой надо уехать. Ну просто вот надо… – Девушка прикрыла глаза и тихонько рассказала, что с отцом им редкостно «повезло». Совсем недавно Катя вернулась домой. Мать стояла на кухне, зеленая от усталости после ночного дежурства и старалась приготовить завтрак. Пьяный папаша так и уснул на полу, у раскрытого холодильника. Его в таком состоянии и нашла женщина. Сладко спал, в луже воды. Перетащила его в зал и закрыла дверь. Не хотелось видеть это чудовище. От жары все продукты были испорчены, на новые денег все равно не было, аванс у матери только на следующей неделе. Картоха да яйца. То, что будет у них до следующей зарплаты.
Катя стояла и в растерянности смотрела на уставшую мать. Как помочь ей она не представляла. Старенький холодильный аппарат не выдержал нагрузки, да еще и папаня его ножом проткнул, в общем, не было у них больше холодильника.
Мать опустилась на пол и зарыдала, громко и горько. Катя ее никогда такой не видела. Хрупкие, худенькие плечики вздрагивали. Мама сидела на полу и вытирала слезы прямо о рабочую одежду, она даже переодеться не успела после ночного дежурства. А Катя тогда поняла: надо уехать, иначе… Тамара, словно подслушала мысли дочери, выдохнула обреченно:
– Куда мы поедем, скажи? Без нас это чудовище дом спалит. Головой хоть думаешь немного?
Катя ее никогда такой не видела.
Сверстницы Катерины давно крутили любовь с дворовыми мальчиками. Ей это было неинтересно. Она всегда мечтала о чем-то глобальном и важном. Хотела стать знаменитой, объездить весь мир и чтобы мама наконец ушла от отца-алкоголика, так сильно их мучившего. Отец был горем всей семьи, проблемой и наказанием. Как же девушке было за него стыдно. Беспробудные загулы, скандалы и истерики измотали их с матерью.
Катя была не из тех домашних барышень, которые часами могли жаловаться на судьбу и плакать, она была девочкой с характером. Привыкла всего и всегда добиваться своим трудом.
Девушка, сколько себя помнила, всегда пыталась во всем помочь бедной маме, которая работала на трех работах, чтобы обеспечить ее всем необходимым. Отца давно уволили, новую работу он не искал. Не видел необходимости. Еда была в холодильнике, а вот на что она покупалась и кем, его совершенно не волновало. Мог часами сидеть во дворе, на лавочке, с местными мужиками, либо пить пиво, либо играть в карты. У папаши был принцип «Живи одним днем, развлекайся, ведь жизнь одна».