Зона Посещения. Бродяга Дик
Шрифт:
Снизу, из вентиляционных отдушин доносились крики, глухое ворчание, сочные удары. Покой обитателей дома был непоправимо нарушен. Ким старалась не думать о том, что происходит сейчас внизу. Она вообще старалась не думать, послушно перебирая немеющими от усталости руками и коленями. Очень скоро Кимберли Стюарт потеряла всяческое представление о времени. Ей начало казаться, что она уже вечность ползет в пыльном тоннеле, пролегающем над бездной, полной страданий.
И вдруг все кончилось.
Скрипнули дверцы. Опустилась к полу другая лестница-антресоль. Вслед за русским Ким сползла
– Никого.
Он выглядел страшно: на лице сплошная маска из запекшийся крови и пыли, в которой струйки пота оставили грязно-серые дорожки. Ким понимала, что и сама выглядит не лучше, поэтому попросила:
– Можно, я умоюсь?
– Что? – переспросил физик, который напряженно прислушивался к грохоту, пулеметной стрекотне и человеческим воплям, доносившимся с улицы.
– Я хочу умыться, – повторила Ким.
– Я бы тоже не отказался, – откликнулся он. – Но водопровод в этом квартале не работает уже лет пятнадцать.
– Это и есть твоя квартира? – осведомилась Ким.
Строгов покачал всклокоченной шевелюрой, мгновенно окутавшись облаком серой пыли.
– Я хочу в гостиницу.
– До гостиницы нам сейчас не добраться, – сказал он. – На улицах сейчас ад кромешный.
– В твоем «метро» не лучше, – пробурчала она.
– Да, – согласился физик. – Счастливчики неожиданно активизировались раньше времени. Все вокруг изменилось…
– Что? – жадно спросила Ким.
– Неважно… Пошли!
Он выскочил из пустой квартиры, как будто ошпаренный. Ким не сразу успела среагировать. Она еще только открывала входную дверь, а Строгов уже сцепился со счастливчиком – толстяком в брюках с подтяжками, охватывающими обширное голое пузо. Патронов в револьвере уже не осталось, и русский, перехватив кольт за дуло, молотил им монстра по лысине. Из размозженной головы счастливчика брызгала красно-желтая жижа, но толстяк пер на своего обидчика, словно бык на тореадора. Брызнуло осколками окно в лестничном колодце, трассирующая очередь располовинила толстяка. Строгов кинулся назад, к квартире. Выхватил Ким из дверного проема за руку, и они побежали наверх, прыгая через ступеньки. Окна разлетались буквально через секунду, после того, как американка и русский успевали миновать очередной пролет. Страж методически обрабатывал здание из пулеметов.
Ким и опомниться не успела, как они оказались на крыше. Повалились на мокрый битум – над Хармонтом шел дождь – дыша, словно загнанные. Дождевые капли сверкали в лучах прожекторов – полицейские глидеры, поднятые на максимально возможную для этого класса машин высоту, барражировали по-над крышами и тоже плевались свинцом. К счастью для Ким и Строгова, они пока находились в мертвой зоне.
– Что… дальше? – глотая дождевые капли, спросила Ким.
– Переждем, пока «галоши» не уберутся.
Они терпеливо мокли под дождем, пока перестук пулеметных очередей не отдалился, а прожекторные лучи не перестали мазать желтыми языками по крыше.
– Подрываемся! – выкрикнул физик еще одно странное русское слово.
Он вскочил. Ким, уже привыкшая к его внезапным порывам, –
– Вот теперь дело пойдет веселее, – пробормотал Строгов, засовывая магазины за пазуху.
Ким очень сомневалась на этот счет. Она уже и не чаяла выбраться живой из охватившего город безумия. Строгов с автоматом наперевес пересек двор, вышиб ногой хлипкую дверь, словно заправский коммандо. Вспышки выстрелов озарили затхлую темноту. В ответ раздался нечленораздельный вой. Физик отпрянул. Из подъезда повалили счастливчики. Ким немедленно шмыгнула за широкую спину русского. Счастливчики не обращали на них внимания – они волокли добычу. При виде истерзанного человеческого тела Ким охватила дурнота, она согнулась в рвотном спазме, но Строгов подхватил ее под локоть и потащил в подъезд.
В нем стояла такая вонь, что Ким все-таки вырвало.
– Нашла время… – пробурчал физик. – Они сейчас вернутся за добавкой…
От цинизма русского ее снова вывернуло. Строгов сунул ей свой платок и подтолкнул вверх по лестнице. Они снова бежали по загаженным ступеням, мимо распахнутых дверей, мимо сорванных с петель дверей, мимо наглухо запертых дверей. Полосы слабого света перемежались чернильной тьмой, пахло пылью, фекалиями и свежепролитой кровью. Мертвая тишина царила в доме, и это была совсем не метафора. Состояние Ким балансировало на грани истерики, девушке хотелось поскорее выбраться на свежий воздух. А еще больше – закатить своему провожатому скандал, но она понимала, что рискует схлопотать по физиономии – Строгов и без того был на пределе.
Они опять достигли площадки верхнего этажа, но на крышу подниматься не стали. С потолка свешивалась тусклая лампочка. Физик повернулся к Ким. В глазах его была мольба.
– Ким, детка, – проговорил он. – Я могу попросить тебя, побыть здесь минутку-другую?
Кимберли Стюарт не поверила своим ушам.
– Здесь?! – переспросила она. – Ты бросаешь меня здесь?! Одну! Среди монстров!
– Ким, успокойся! – сказал он. – Я оставлю тебя буквально на минуту. Я буду рядом. И дам тебе автомат! Ты же умеешь им пользоваться?
Ким набрала в легкие побольше воздуха и медленно выдохнула.
– Умею…
– Вот и славно, – отозвался Строгов и сунул ей автомат. – Сними с предохранителя и будь наготове. Чуть что – смело жми на спусковой крючок.
– Хорошо… Ты только не долго…
Русский чмокнул ее в щечку, достал из кармана ключ и отворил единственную дверь, которая выходила на площадку. Дверь была железная и висела на мощных петлях. Вряд ли за ней была обычная «станция» подпольного «метрополитена». Строгов исчез за массивной створкой, но дверь за собой не запер. И на том спасибо.