Зона Посещения. Луч из тьмы
Шрифт:
– Ты помнишь… свою прежнюю жизнь, хотя бы в Хармонте?
– Не очень отчетливо. У меня украли сценарий. Помню сам сценарий. Это – да, а многое нет. Можешь рассматривать это, как развитие сократовского «я знаю, что ничего не знаю». Но я помню тебя. Ты – Вера, спала со мной, уговаривала идти в Зону, потом предала. Оказывается, что ты еще работаешь в Институте, что раньше успешно скрывала.
Она поморщилась, как от пряди, которая лезет в глаза. Испуг, который читался у нее на лице первую минуту, давно исчез.
– Я не могла тебе обо всем говорить. А почему ты
– Догадываюсь, что вопросы буду задавать я. Но готов предложить решение: раз Периметр не должен был выпустить меня из Зоны, значит, Зона пришла сюда. Я только первая ласточка, а может и ее парламентер. Следом могут прийти другие. И очень несимпатичные. Единственный выход – вернуть «лампу». Черт, почему у меня нет никаких эмоций?
– Я не могу вернуть «лампу». Я даже не знаю, где она находится. Точно – не в институте и, скорее всего, уже не в исследовательском комплексе «Монлабс». Может быть, у босса.
– Ты это должна узнать. А потом мы будем думать с тобой, что делать дальше. И времени у нас мало.
– О чем ты? – от его взгляда не ускользнуло, что она зыркнула на кнопку экстренного вызова помощи.
– Там, в Зоне, происходит, возможно, то, что называется уборкой. Это делается в интересах Посетителей, а не землян. Задача возложена на одну живую и весьма активную дрянь. Я про то, что мы называли мусорщиком. Только все гораздо серьезнее. Этот организм сможет выйти из Зоны, сняв темпоральный барьер. Ведь «лампа» притягивает его. А если он выйдет из Зоны, то устроит тотальную зачистку Земли…
Вера улыбнулась и изобразила пальцами летающую тарелку – символ низкопробных уфологических сайтов.
– Посетители послали тебя, чтобы твоими устами заявить об этом? – в ее голосе появились иронические интонации, необходимые для общения с адвентистами седьмого дня, сторонниками полой Земли и теми, кто ищет маленьких зеленых человечков.
– Почему нет? Ты же прекрасно понимаешь, что если «Монлабс» наплюет на это предостережение, то мусорщик придет сюда. И тогда два варианта, которые оба хуже: либо он все почистит, начиная от Хармонта и кончая Антарктидой, либо ООН попробует уничтожить Зону, прихватив для гарантии те близлежащие районы, которые могут быть заражены. Ядерными бомбардировками – для надежности – или, более хирургически, гамма-лазерами с русской орбитальной платформы.
– Почему вернулся именно ты, а не кто-то другой? Вроде тех копий Возняка и Стецко, которые мы видели.
Она встала ближе к нему, наверное, чтобы вопрос не выглядел слишком холодным; духи ее были как всегда – супер, декольте открыто именно так, что взгляд начинает механически оглаживать выпуклости.
– Я же просил, никаких вопросов. Вернулся и всё – может быть, из-за тебя. Устраивает? Но мне сейчас нравится вкус чипсов, а раньше не нравился. И я не помню, как шумит лес перед грозой, как разбивается волна о камень, как трещат полешки в костре. Это меня смущает. А теперь зажмурь глазки и повернись к той стенке. Завтра встречаемся в «Сольянке» и, учти, без фокусов.
Потом погас свет, открылись двери лифта, Вера почувствовала поцелуй на своей шее и
Через пять минут Вера сидела в кабинете у Берковски – во втором, институтском; первый был в комплексе «Монлабс». Обстановка помещения явно намекала на викторианскую эпоху, эпоху строгого пуританского величия, обеспечиваемого сотнями миллионов мелких людишек, взирающих из грязи на возвышенный мир джентльменов и леди. Черно-белые, но при этом объемные изображения колониальных диковин, а также рослых джентльменов рядом со смешными маленькими дикарями, что украшали стены, усиливали впечатление. А во времена Ричарда Нунана, первого «посла от корпораций» при МИВК, обстановка тут скорее напоминала дешевый кафетерий, в чем можно было убедиться, глянув на самую маленькую фотку.
Шеф сектора прорывных исследований мял в крепких руках кусок металла с умной кристаллической решеткой: на такой если нажмешь как надо, он вспомнит свою первоначальную форму и вмиг станет девушкой с автоматом или козлом с барабаном. Кофейник в пятый раз напоминал, что пора забрать стаканчик с готовым напитком. Пахло от него хорошо, по-настоящему, но Берковски не торопился.
– Ты уверена, что это был Лауниц-2? – наконец спросил он. Хотя по голосу было заметно, что и сам уверен.
– Я еще не сошла с ума, Зиг.
Он встал со своего кресла, прошел мимо кофейника к бару и плеснул в стакан на два пальца старого доброго скотча «Джей энд Би Резерв».
– Конечно, никто в тебе не сомневается. Но в это время были перебои со светом. Вполне может быть – и я склоняюсь к этой точке зрения, – что кто-то решил принять его облик. Сейчас есть замечательные мимические маски на «родном» коллагене и с наноактуаторами под управлением встроенного мощного процессора. К тому же Лауниц не отличался никакими способностями в хакерской области, здесь же действовал некто, весьма разбирающийся в информационном взломе.
– А мне он говорил, что еще в Висмаре входил в молодежную хакерскую группировку «Черные гусары». Зиг, вы упустили спору, вы ее прошляпили. И ты мне об этом ни полслова. А теперь этот Лауниц-2 входит в тоге посланца Зоны и торжественно молвит о том, что вслед за ним придут другие, пострашнее, и вы все пожалеете. Тот организм, который мы называли мусорщиком, будет чистить за ее пределами. Цель – убрать все следы Посещения. Вполне все логично. Чтобы предотвратить худшее, надо действительно вернуть «лампу».
– Да, да, упустили спору, точнее уже то, что из нее выросло, но зачем производить панику? Ты же не журналистка, тебе за это не платят.
Берковски налил даме мартини в большой бокал. Она не отказалась.
– Может, Зиг, все это и входило в планы большого босса.
– А может, тебе обратиться к психологу, Вера?
– Сам иди к психологу. Как быть с завтрашней встречей – этот Лауниц номер два хочет со мной поговорить.
– Отменяется, мы и без тебя проследим за этим типом, кем бы он ни был. Точнее, мы уже следили за ним от «Кабуки»…