Зона Посещения. Луч из тьмы
Шрифт:
Выйдя из четвертого шлюза, Берковски вдруг почувствовал что-то на своем темени, не слишком защищенном волосами (последняя пересадка клонированных волосяных луковиц прошла неудачно). Как будто упало сверху. Он задрал голову – на люминесцирующей потолочной панели ничего не было – идеальная чистота, отталкивающая любую грязь на молекулярном уровне. Но на голову явно упала капля. Или появилась там как-то. Даже было ощущение, что вскрылся кожный нарыв… но сейчас кожа сухая и гладкая.
Берковски еще раз потрогал темя – ничего. А если эта чертова капля – нехорошая догадка покрыла спину испариной – впиталась в его тело?
Показалось, конечно.
Тогда мы – полные кретины, сами притащили в город троянского коня из Зоны, поторапливая друг друга, мол, сейчас изготовим высокоприбыльный «волшебный горшочек». Но люди для этого «волшебного горшочка», будь он неладен, в лучшем случае что-то вроде питательной среды. А как этот Псевдолауниц навалял полисменам? Пять трупов накидал чуть ли не за пять минут, адский специалист. Похоже, она совершенно неодолима, эта иноматерия. Все еще хуже, если она представляет собой какой-то вполне разумный организм, который мы пока не может увидеть из-за темпорального барьера, – уж больно хитро и целенаправленно действует. Мы смеялись над сталкерскими легендами о мусорщике, теперь смеется он в свои нитеплазменные усы… И с чего этот организм должен нас жалеть? Кого когда жалела «Монлабс» – все корпорации вообще похожи на рои прожорливых насекомых, – почему иноматериальная бяка должна быть гуманнее?
Мысли проносились очень быстро, даже параллельно друг другу, как у него всегда бывало в минуты сильного волнения.
Биосканер наконец пропустил Берковски, отметив учащенное сердцебиение, а кибероболочка шлюза посоветовала обратиться к кардиологу.
Когда его машина выезжала из подземного гаража, колеса неожиданно пробуксовали около самых ворот, словно мощные невидимые руки ненадолго попридержали ее – и Берковски подумал, насколько беспечно люди обращались с Зоной все эти десятилетия.
Ее воспринимали как песочницу с игрушками, оставленную инопланетными шалунами, как забытый кем-то сундучок с драгоценностями, как бесплатную кладовую. Не каждому этот Симсим открывается благосклонно, но, так или иначе, это источник подарков человечеству – подбери только верный пароль. Ну, если не всему человечеству, то его лучшей части, в которую, безусловно, входят топ-менеджеры и акционеры «Монсанто» и «Монлабс».
Но что, если на самом деле это портал для чужой хищной жизни? И мы сами впускаем ее своей жадностью, вместо того чтобы закрыть бетонным саркофагом или для верности сбросить на нее атомную бомбу. «Лучшей части человечества» жадность всегда помогала найти новый источник богатства и удовольствия, а, изгадив и опустошив его, отыскать новый. Жадность облаготворяла и вдохновляла на захват все новых и новых кладовых. Но сейчас она может сыграть уже против «лучших людей» и через нее придет расплата. Мы, похоже, заглотили ядовитую наживку.
Машина пошла по
Берковски поежился, почувствовав, как что-то узкое и тонкое проползло по его позвоночнику, вызвало зуд в копчике, извивом прошло по мошонке и, словно утолщившись, пропутешествовало через кишечник. Это показалось, показалось! Эффект самовнушения. Или нет?
Особенно тупыми казались сегодня утренние разговоры жены о ее работе в Координационном Совете Института, о том, как она с Бликсом в очередной раз успешно отфутболила русских и китайцев от доступа к работе основных исследовательских групп. А ведь и Россия, и Китай могут разозлиться и полностью отказаться от финансирования МИВК. Может, только они и в состоянии спасти мир от худшего, от того, что его сожрет на обед какая-то тварь.
Съезд со скайвея номер 6 – борт-компьютер здесь никогда не передаст управление водителю, а движение немало напоминает посадку самолета. Еще километр по городской улице, и открывается зеленый квартал «Виктория Ресорт». За стеной в приличном отдалении друг от друга стоят шикарные особняки, окруженные садами, ярко-зелеными газонами, теннисными кортами и бассейнами. Вон соседи, муж Джим и жена Джон, делают сейчас для своих гостей барбекю на лужайке; тонкий аромат натурального мяса, румянящегося на огне, неожиданно остро проник в нос Берковски.
Машина, проехав по грунтовке, спустилась на лифте, замаскированном под газон, в подземный гараж. Чтобы подняться наверх, Берковски не воспользовался вторым лифтом, а пошел по винтовой лестнице из розового известняка – похожей на те, что в старых итальянских замках. Окликнул Джейка, но сын так и не показался из своей комнаты. Сидит там в сенсорной коллаген-оболочке, во все отверстия всунуты вибраторы, и гоняет порно-программу. Вон даже слышно, как кряхтит. И в этот момент Берковски подумал, насколько неустойчиво его благополучие, как зыбко все благосостояние «лучших людей», насколько глупо они транжирят главный ресурс – время.
– Зиг, поехали на корт, – c наигранным энтузиазмом предложила жена, которую он нашел во второй «голубой» гостиной.
Ясно уж, из него теннисист, как из дерьма пуля, мускулатуру-то накачал, а вот технику не накачаешь. Жена же собралась напялить короткую юбочку и поиграть в паре с ражим Бондом, дубоватым секьюрити из МИВК, который вечером еще подрабатывает в стрипклубе. Дождется, шлюха. Когда-нибудь он устанет от ее утех и уедет далеко-далеко, прихватив с собой компромат на ее папашу… Особый интерес Джой выказывала и Вере, всегда чрезмерно оживлялась в ее присутствии и несла глупости в еще большем количестве, чем обычно, однако Загряжская уже давно перестала заглядывать на корт. Когда Джой летала на восточное побережье – на «деловые встречи» с Элизабет Райс, тоже всегда брала с собой эту юбчонку и ракетку для «прикрытия». И как-то заметил он у женушки в раскрытой сумке перед самым отъездом интимную графеновую смазку и самопрограммирующийся дилдо – не успела, видимо, застегнуть молнию.