Зона влияния
Шрифт:
— Да ты на себя посмотри! Животное!
Закрыв лицо, как от удара, она инстинктивно начала убирать с него налипшие волосы. От злобы и бессилия беззвучно плача, она желала оказаться как можно дальше от этого места в уюте и тепле маминых объятий.
Милиционер долго всматривался в ее лицо. Затем приняв решение, сказал ей.
— А ну, морду свою умой. Хочу посмотреть на тебя красивую.
— Как? Где?
Он взял в руки ПР. Указывая им направление, угрожающе спросил.
— Тебе шо, воды мало?
Катерина,
— Ну, хватит! Иди сюда. Быстрей!
Милиционер внимательно всматривался в ее лицо.
— Ты откуда, и как здесь оказалась? Я всех здешних на поселке знаю.
— Я!
— Кто «Я» и откуда, мне известно.
— Я. Я. К бабушке я приехала, погостить.
— И где же бабушка живет?
— Здесь. Не далеко отсюда. Я знаю. Я дойду.
— Дура! Адрес мне назови! Или, как бабку зовут.
— Не помню. Но я знаю, как дойти. Я больше не буду ругаться! Честное слово. Отпустите меня. Пожалуйста. Товарищ милиционер.
— Та не дай Бог! Волк в лесу тебе товарищ! Ты поняла! Или тебя поучить?
— Поняла! Да! Волк в лесу. Да!
— Хорош! Говори откуда приехала? — Наконец он вспомнил, где видел это лицо.
— Из Милитополя.
— Ну, ты выходи из лужи то. Подойди-ка ко мне, обезьяна.
Дрожащая, с прижатыми к груди руками она подошла к нему, уже босая. Потеряв где-то на дне лужи свою обувь. Милиционер, скривив свое лицо, толи от гнева, толи от чувства омерзения к ней, крепко схватил ее за локоть. Так, что она ойкнула от боли. Его другая рука скользнула себе за спину, где у него висели наручники.
— Я знаю, откуда ты и кто ты! Ягненка мне тут корчишь из себя! Меня не проведешь, беглая зечка!
У Катерины, услышавшей знакомый ей лязг стальных браслетов, в один миг понявшей безысходность своего положения, и почти наяву увидевшей как за ней захлопывается дверь камеры, вдруг что-то взорвалось внутри. Она ясно ощутила, как ее бросило в жар, разом прекратив дрожь, и на голове зашевелились волосы. Ее вены готовы были лопнуть от мощного выброса в кровь адреналина заодно прочистившего ей мозги, разогнав их тактовую частоту до неимоверной скорости. За два удара сердца она вошла в уже забытое ей состояние боевого транса, испытанного когда-то в спаррингах. За максимально короткое время ее организм был полностью готов к борьбе. Все мысли исчезли, разум заменило чистое сознание.
С полуоборота к милиционеру, без замаха, она нанесла ему несильный, молниеносный удар левой рукой в кадык. Выронив наручники и отпустив ее руку, он инстинктивно схватился за горло, хватая ртом воздух. Ухватившись двумя руками за затылок, она сопроводила его голову до встречи со своим коленом. При контакте сделав сильный выдох — Ха!
Как ей показалось, противник очень медленно падал на спину, раскинув в стороны руки.
Он
Мокрое платье, прилипшее к телу, не выдержало нагрузки и с характерным звуком лопнуло поперек спины. Оторвав взгляд от распластанного тела, она увидела метрах в десяти от себя, за высоким кустарником, выглядывающий капот милицейской машины.
Два милиционера, стоявших рядом с машиной, и очевидно отправивших, «молодого», поприкалываться над замарашкой. Опешили, от развернувшейся перед ними сцены.
Недолго думая, Катерина, резко нагнулась, ухватившись за край юбки, оголяя стройные ноги, задрала ее к талии и рванула вдоль улицы с места в карьер.
— Стой!
— Стаять! Стрелять буду!
Один из милиционеров кинулся к лежащему на земле товарищу. Второй запрыгнув в машину, тщетно пытался завести двигатель, давая тем самым фору беглянке. Схватив тангенту, он заорал в рацию.
— «Полтава три сороковому связь!»
— «На связи!»
— «Срочно! Помощь! Коцюбинского 10. Нападение на милиционера»
— «Сороковой! Я двадцатый. Мы рядом, будем через минуты три»
— «Баба, в грязном порванном платье побежала вдоль улицы к «Царскому селу».
— «Полтава сорок третьему связь».
— «На связи»
— «Что с милиционером»
Водитель, через лобовое стекло увидел, как старший наряда поддерживая, вел пошатывающегося товарища к машине.
— «Очевидно, был нокаут»
— «Всем нарядам» «При задержании соблюдать личную безопасность» «Как поняли»
— «Поняли»
Наконец-то взревел двигатель машины. Старший наряда, усадил на заднее сидение своего пострадавшего товарища, запрыгнул на переднее сиденье и машина рванула, визжа покрышками.
— Ща, как возьмем эту гадину. Я ее лично четвертую! Хотя бы эта дура забежала в царское село, там спрятаться негде.
На заднем сидении, зашевелился уже полностью пришедший в себя милиционер.
— Матвей! Она не местная. Помнишь ориентировку последнюю. Дня три назад.
— А шо там? Баба с тюрьмы сбежала. Особо опасна, владеет приемами рукопашного боя. Неужели она!?
— Точно, ОНА!
— Ух, ты!
Он взял в руки тангенту.
— «Двадцатый сороковому»
— «Слушаю»
— «Посмотри у себя в документации последнюю ориентировку» «Это наша знакомая»
— «Я понял!»
Катерина бежала, бежала, бежала, уже понимая, что попала в западню. Улицы, по которым она неслась во всю свою прыть, были взяты в оковы трех метровых заборов, за которыми ютились двух-трех этажные особняки. Заборы, заборы, ни перелезть, ни спрятаться. Камеры наблюдения и лай собак. «Мой дом, моя крепость!» Люди добровольно заточают себя в каменные мешки, отгораживаясь от остального мира высокими заборами.