Зонтик для террориста

Фудзивара Иори

– Да? А где вы жили?

– В Нью-Йорке. Никуда не переезжали. Лет восемь, наверное. У отца была длительная командировка в нью-йоркское представительство торговой компании.

«Значит, Нью-Йорк, – подумал я. – Одиннадцать лет назад уехали и три года назад вернулись. По времени совпадает».

– Вот как? Говорят, мама сочиняла хокку, вероятно, она давно начала увлекаться японской поэзией?

– Нет. С тех пор как приехала в Нью-Йорк. Похоже, за границей ее стало интересовать все японское. Но я перепутал.

Господин Ямадзаки сказал «танка». Он видел меня в какой-то новостной программе и поправил ошибку.

– Господин Ямадзаки? Он как-то связан с погибшей Юкано Ямадзаки?

– Да, ее отец. Я первый раз говорил с ним о случившемся. Вчера утром подумал: «Надо бы выразить соболезнование» – и позвонил ему. Тогда-то он меня и поправил. Я не интересуюсь японскими короткими стихами и почти ничего о них не знаю.

– А что сказал господин Ямадзаки?

– По-моему, он ненавидит и полицию, и медиа. Он вовсе не плохой человек, но, похоже, старой закалки. Поэтому он предупреждал: «Извини, что вмешиваюсь, но лучше не разговаривать со СМИ. Неизвестно, что они напишут». Не обижайтесь, пожалуйста, это он так считает. Но я хочу стать журналистом, поэтому мне интересны интервью для медиа. Я собираюсь когда-нибудь вернуться в Штаты и поучиться там журналистике.

– Думаю, из тебя получится отличный журналист. Что ни говори, а основа журналистики – это любопытство.

Он радостно улыбнулся в ответ. Улыбка человека, у которого есть мечта. Где мои времена, когда я жил мечтой? По крайней мере, теперь я понял, откуда у него интерес в глазах. И почему он столь любезен со мной.

– Значит, погибшая госпожа Ямадзаки была подругой твоей мамы? Ты тоже хорошо ее знал?

– Да. В Штатах. Когда мы жили в Уайт-Плейнс, госпожа Ямадзаки часто приезжала к нам в гости с Манхэттена. Я много с ней общался.

– Уайт-Плейнс?

– Жилой район в пригороде Нью-Йорка.

– Он находится рядом со Скарсдейлом?

– Да, совсем близко. А что?

– Так, ничего. Раз вы так долго прожили в Нью-Йорке, у твоей мамы, наверное, было много подруг. Например, среди любительниц танка.

– Да, очень много. С некоторыми из них она поддерживала связь, вернувшись в Японию.

– А ты не знаешь Юко Мацуситу? Он задумался.

– Этого имени я не слышал. Но точно сказать не могу. В Штатах мама была ядром группы, так что она знала много имен и фамилий. К тому же я абсолютно не интересовался ее занятиями. И об этой группе мы с ней практически не говорили.

– Получается, твоя мама была кем-то вроде организатора? Ты не помнишь, когда она создала это объединение?

– Объединение?

– Группу любителей танка.

– А, вот вы о чем. Я был еще маленьким. Наверное, сразу после того, как мы приехали в Нью-Йорк.

– И как называлась их группа?

Парнишка почему-то заулыбался:

– Они

всегда пользовались аббревиатурой. Странное название для группы поэтов, совсем не поэтическое. ВЦП.

– ВЦП?

– Заглавные буквы от «Воспоминания о Центральном парке». Они любили собираться на свежем воздухе и часто устраивали встречи в Центральном парке. Вот и назвали себя в его честь.

– Значит, они продолжали регулярно собираться и здесь, в Японии?

– Видимо, да. Мама уходила из дому каждую третью субботу месяца. Но я не знал, что они собираются на Синдзюку.

– И тем не менее ты сразу же оказался на месте взрыва. Как ты догадался, что твоя мать – среди пострадавших?

Мальчик помрачнел.

– Я был в школе. Школа находится на Сибуе. Во время занятий туда позвонили. Как сказали в полиции, мамины автомобильные права чудом остались целы. Я помчался на Синдзюку. Маму удалось опознать.

– Прости, – сказал я. – Но почему все-таки парк Тюо?

– Я не знаю. В полиции тоже об этом спрашивали. Он ведь – даже я знаю – такой крошечный и неприметный.

– Да, если судить по заграничным меркам. Но возможна и такая версия. Парк Тюо по-японски означает «Центральный парк».

Парень сначала вытаращил глаза от удивления. Реакция – точь-в-точь как у Токо. Через мгновение он громко рассмеялся. И долго не мог успокоиться.

– Вот оно что? А я и не подумал об этом. Но может, вы и правы. Мама и ее подруги, несмотря на возраст, любили пошутить. Не мне говорить, но мама была женщина острого ума. Надо же. Memory of Central Park. Воспоминания о парке Тюо…

– Они придумали это название в Америке, так что, наверное, смысл не столь торжественный: «В Центральный парк с воспоминаниями».

– Да, у вас получился хороший перевод.

– Наверное, у тебя остались стихи мамы и ее подруг. Обычно объединения поэтов танка регулярно выпускают сборники произведений. Печатают свои журналы. Наверное, сборники выходили под названием «Воспоминания о Центральном парке». Я хотел бы посмотреть, если у вас остались.

– Да, сборники у нас были. Семь выпусков по два экземпляра каждый. Но я не могу их вам показать. Дедушка положил несколько выпусков маме в гроб как память. Все остальные экземпляры забрала полиция.

– Полиция?

В это мгновение сверху послышался скрипучий голос:

– Кто там?

Мальчишка закричал в ответ:

– Мой приятель, – и подмигнул мне.

– Спасибо тебе, – ответил я с улыбкой.

– Дедушка устал от атак медиа. Правда, они скоро утихнут. Честно говоря, таких воспитанных людей, как вы, мало.

– Я тоже буду с тобой откровенен. У представителей СМИ во всем мире одинаковый характер. Не хотелось бы разрушать твои мечты, но общее у них одно – цинизм и пошлость.