Зорге. Подвиг и трагедия разведчика
Шрифт:
Так встретились будущие соратники — Рихард Зорге и Бранко Вукелич. Пароль для встречи был определен еще в Москве: отвечая на вопрос Бранко, Рихард должен был обязательно назвать фамилию Эльзы.
Бранко по заданию Старика приехал в Токио на семь месяцев раньше Зорге, чтобы заранее подготовить для него места конспиративных встреч, завязать нужные знакомства среди иностранных дипломатов и журналистов.
Бранко Вукелич… Это был надежный, испытанный боец. Сын аристократки и кадрового офицера Королевской армии Югославии, он выбрал путь революционной борьбы. Конец Первой мировой войны застал Бранко в Загребе, где он, в то время ученик средней школы, состоял членом так называемой Группы прогрессивных дарвинистов. После окончания
От югославских товарищей, приезжавших во Францию, Вукелич узнавал о событиях на родине. В Югославии был в разгаре террор. Все политические партии были распущены, беспощадно преследовались коммунисты. Бранко все более укреплялся в решении: он не останется в стороне от борьбы, пусть она и потребует от него всех сил, а может быть, и жизни…
В последние два года пребывания в Париже Бранко перестал открыто участвовать в работе марксистских групп. Его друзья недоумевали: неужели отступил? Думали: женился, получил хорошее место в электрической компании у графа де ля Рока и отказался от жизни, полной опасностей. Маска отступника нужна была Бранко для того, чтобы отвлечь от себя внимание властей: ведь он принял решение работать на СССР.
Он вдруг стал заядлым фотолюбителем, приобрел несколько фотокамер, оборудовал в своей парижской квартире лабораторию. Днем носился с фотоаппаратом по городу, а ночами просиживал над ванночками с проявителем и фиксажем. Вскоре в парижском иллюстрированном журнале "Вю" появился первый фоторепортаж Вукелича. Потом ему поручили подготовить для специального номера, посвященного Дальнему Востоку, серию фотографий и статей из Японии. Он стал печататься и в других журналах. Через своих друзей в Загребе и Белграде предложил югославской газете "Политика" свои услуги в качестве корреспондента в Токио. Итак, все было подготовлено безукоризненно.
Под Новый, 1933 год Бранко покинул Францию и в феврале уже прибыл в Токио. В "восточной столице" его ждал пока только один член группы — радист Бернхард. Бранко знал: руководитель появится позднее.
К приезду Зорге Вукелич в качестве корреспондента журнала "Вю", "Политики" и сотрудника французского агентства Гавас приобрел широкий круг знакомств. Он познакомился с английским военным атташе генерал-майором Фрэнсисом Пиготтом, был на короткой ноге с влиятельным корреспондентом агентства Рейтер Майклом Коксом, корреспондентом "Нью-Йорк геральд трибюн" Джозефом Ньюменом, не говоря уже о сотрудниках французского посольства. Все эти и многие другие связи Вукелича — а он знал кроме французского английский, немецкий, испанский, итальянский, японский и венгерский языки должны были оказаться полезными для Зорге.
Бранко понравился Рихарду с первого взгляда. Он понял, что предстоит работать с общительным, умным и наблюдательным человеком. А это немаловажно.
* * *
Они сидели на нагретом солнцем песке. В нескольких шагах море, прибой. Легкие волны с тихим шуршанием пересыпали мелкую прибрежную гальку. Было воскресенье.
Оба, казалось, все еще не верили в реальность происходящего. Ведь с тех пор, как
И вот они снова вместе.
Уже по пути в Японию Зорге предвкушал радость встречи. Но Одзаки в Токио не оказалось: он работал в Осаке. От Вукелича Рихард узнал, что японский журналист пользуется известностью, его широко печатают газеты. Его книга о Китае привлекла внимание специалистов. Вскоре Зорге и сам стал видеть его подпись под статьями в газетах, в журнале "Современная Япония", издававшемся на английском языке.
И вот Ходзуми — в Токио. Он один из организаторов Общества по исследованию восточноазиатских проблем, которое организовала газета "Асахи симбун".
Восстанавливать ли связь с Ходзуми? Три года — срок немалый. За это время взгляды шанхайского друга могли измениться. С другой стороны, Рихард должен теперь предстать перед ним в обличии нацистского журналиста. Догадается ли Одзаки, что это только маскировка? Сможет ли скрыть свое удивление от посторонних? Возобновит ли отношения или сделает вид, что предал забвению их прежние встречи и беседы в Шанхае? Нельзя же заставить человека встать в ряды антифашистов, если он сам того не хочет.
И вот Зорге и Одзаки встретились. И проговорили, как прежде, много часов напролет, вспоминая прошлое.
Рихард анализировал свои наблюдения: да, левые политические настроения Ходзуми не изменились. Он остался другом Советского Союза и по-прежнему готов помогать Зорге.
— Наша задача прежняя, — сказал Рихард. — Мы должны распознавать возможное развитие событий, что не позволит агрессору коварно ввергнуть мир в войну, застав Советский Союз врасплох, не дав ему времени для наращивания оборонной мощи.
— Понимаю, — кивнул Одзаки. — Но после нашей последней встречи многое изменилось. Теперь Советскому Союзу приходится следить не только за событиями на Востоке: в Германии появился Гитлер…
— Да… — задумчиво проговорил Рихард. — Не так давно я видел его собственными глазами. Такие, как он, не останавливаются ни перед чем. Зорге зачерпнул пригоршню песка, просеял его между пальцами. — Вы правы, Ходзуми, за три последних года многое переменилось, и в худшую сторону. Теперь вы понимаете, почему я здесь, в Токио, как корреспондент немецкой газеты. А вы, — Зорге посмотрел на товарища, — должны помочь мне разобраться в здешней обстановке, в зигзагах японской политики.
— Мне жаль, но мои известия будут прискорбными, — отозвался Одзаки. Все эти годы Маньчжурию превращают в плацдарм для войны против СССР. Вы помните, что еще после захвата Маньчжурии, при обсуждении вопроса в Лиге Наций, наш министр иностранных дел Уцида заявил: "Японская миссия на Земле — руководить миром", а в марте нынешнего года, как вам известно, Япония вышла из Лиги Наций, чтобы развязать себе руки для осуществления своих захватнических планов. В Маньчжоу-Го уже создана обширная сеть стратегических дорог, шоссейных и железных, в направлении советской границы; сооружаются аэродромы, строятся казармы, вдоль всей границы не прекращаются рекогносцировочные и топографические работы. Все это злые вести. В ближайшее время будут реорганизованы все органы управления и подчинены командующему Квантунской армией. В общем, подготовка к войне идет полным ходом.
— А что вы думаете о принце Коноэ? — спросил Рихард.
— О, это — восходящая звезда, — проговорил Ходзуми и швырнул в море плоский белый голыш.
— Так же скользит по волнам? — Рихард проводил глазами летящий камень.
— Он слишком хитер и дальновиден, чтобы не удержаться на поверхности. Я думаю, что очень скоро принц станет премьер-министром. Коноэ — глава старейшего аристократического рода, он близок к императору. У него обширные связи и не так уж много врагов. Такие люди для нынешней Японии — большая редкость.