Зов ангела
Шрифт:
Шалон-сюр-Сон, Турнюс, Макон… Была уже полночь, когда мы проехали указатель: «Лион: 60 км».
— Happy New Year, — сказала Элис.
— С Новым годом, — отозвался я.
— Я умираю с голоду.
— Я тоже. Остановимся на заправочной станции и купим сэндвичи.
— Сэндвичи?! — воскликнула она. — Я провожу Новый год с величайшим поваром в мире, а он хочет, чтобы я лопала чертовы сэндвичи в целлофане!
Впервые за всю неделю я разразился настоящим хохотом. У этой девушки положительно было чувство юмора.
— Ну
— Может, где-нибудь остановимся?
После того как мы оба отмотали четыреста пятьдесят километров кряду, чувствовали мы себя неважно и очень устали.
— Ты права. Мы заслужили небольшой отдых.
Двадцать минут спустя я выехал на дорогу к вокзалу «Перраш», проехал до центра города и припарковался в месте, отведенном для стоянки грузовых автомобилей.
— Иди за мной.
Несмотря на холод, город был весьма оживлен: музыка, фейерверки, толпы зевак, местные пьяницы, распевавшие блатные песни…
— Я никогда не любила тридцать первое декабря, — пробормотала Элис, поднимая застежку-молнию до самого подбородка.
— Я тоже.
Я не был в Лионе целую вечность. В семнадцать лет я три месяца работал шеф-поваром в одном ресторанчике рядом с Опера, на углу улиц Лонг и Пленэ.
— Закрыто, — вздохнула Элис, когда мы подошли к «Вилке».
— Вообще-то, я так и думал. Когда я здесь работал, начальник плевать хотел на новогодний и рождественский ажиотаж.
Неподалеку я увидел небольшой диагональный проулок, выходивший на улицу Платр. Ровно посередине располагались воротца, через которые можно было попасть во внутренний двор ресторана, к заднему входу и кухням. Разумеется, ворота были закрыты на замок, но в эту ночь я уже столько раз нарушал закон, что эта мелкая проблема меня ничуть не смутила.
Кухня «Вилки» была современной, безупречно чистой и прибранной.
— Вы уверены, что здесь нет сигнализации? — спросила Элис, с тревогой глядя на осколки возле разбитого мной окна.
— Слушай, я ни в чем не уверен, но если тебя это так колышет, можешь вернуться в машину. Имеешь полное право быть трусихой.
— Да не боюсь я! — возмутилась она.
— И между прочим, это ты просила меня что-нибудь тебе приготовить…
Она посмотрела на меня с вызовом.
— О'кей, я займусь спагетти, а вы приготовите миндальные пирожные, идет?
— Пирожные? — Мне не очень понравилась эта идея. — Нет, это невозможно. Мне нужны как минимум сутки, чтобы сделать что-то достойное. Если их не поместить в холодильник, они…
— Да, да, я поняла: вы сдрейфили.
Ее слова задели меня за живое.
— Как тебе будет угодно. А как ты собираешься готовить спагетти?
— Соус песто, — ответила она, открыв один из холодильников. — А в морозилке есть свежий базилик.
Она принялась разбирать ингредиенты, а я разогрел духовку и вскоре присоединился к ней.
— Передай мне эту хрень! — Я указал на салатницу из нержавейки.
Она усмехнулась, и на ее лице появилась столь редкая, но оттого только еще более приятная улыбка.
Я
— Грана падано или пармиджано реджано? — спросила она в раздумьях.
— Пармиджано! Почему ты сбежала? — спросил я резко, глядя, как она натирает пармезан.
— У меня… У меня есть парень… Он из Парижа. Я познакомилась с ним во время школьной поездки во Францию. Я хотела с ним увидеться, но мои родители были против.
Она явно чувствовала себя неловко, а потому отвечала медленно, тщательно подбирая слова, почесывая нос или подбородок. При этом она смотрела куда угодно, но только не на меня. В общем, я сразу понял, что она мне врет.
— Мы оба знаем, что это неправда, не так ли?
Ее взгляд столкнулся с моим. Она всем своим видом молила меня больше ни о чем ее не спрашивать.
Я вернулся к готовке, смешав какао-смесь со взбитыми белками. В это время она скидывала в миксер сыр, базилик, кедровые орешки, чеснок и поливала все это оливковым маслом.
Она попробовала получившуюся массу, посолила, поперчила, добавила еще оливкового масла и снова запустила миксер, пока в результате не получила соус нужной консистенции.
— Кто тебя этому научил?
— Сама научилась, — беззаботно откликнулась она, как будто иначе и быть не могло.
Пока мое печенье затвердевало, я занялся ганашем, [31] а она погрузила спагетти в кипящую воду.
В шкафах я нашел вполне сносный темный шоколад. Элис отломила себе кусочек, а я взял три плитки для крема.
— Для того чтобы крем получился густым, его нужно на несколько часов поставить в холодильник.
Я посмотрел на часы. Было почти два часа ночи. Я загрузил пирожные в печь и тут же снизил температуру в духовке.
— Вы мне так и не рассказали, почему закрыли свой ресторан и послали все к чертям, — проговорила она, наливая себе стакан молока.
31
Крем на шоколаде, сливках (или молоке) и сливочном масле. Он используется в качестве глазури или прослойки для торта (иногда предварительно взбивается). Ганаш более плотной консистенции используют для приготовления конфет трюфелей.
— Это сложно, ты не поймешь…
В тот момент я подумал об акулах из «Уин Энтертеймент», которым я был вынужден продать все мои активы, чтобы избежать банкротства. Они лишили меня всего — денег, работы и даже моего честного имени. Теперь все рестораны их компании имели право включать в меню мои блюда. Вся моя жизнь в одночасье была украдена бессовестными мошенниками. Так развалилось дело всей моей мечты, которому я всецело отдавался с шестнадцати лет…
На столе лежал длинный нож с костяной рукояткой. Я схватил его и резко швырнул перед собой. Он сделал в воздухе пару смазанных витков, после чего с глухим стуком вонзился в дверь.