Зов Атлантиды
Шрифт:
Когда они уже входили в свои стазис-камеры, Янус наконец разбил лед.
– Увидимся на следующей планете, Изида.
Она кивнула; труба закрылась, и ее окутал туман.
Как раз следующей планеты – 1701-й – она и дожидалась. Та была как раз в пределах нужной дальности.
Выйдя из трубы, Янус уже был собой прежним. Для каждого из них прошло всего несколько секунд, но снаружи пролетело два года. Колокола, растягивающие время, в обоих концах корабля в сочетании со стазис-камерами делали скачки сквозь время
– Со времени первоначального исследования тут развились кое-какие экзотические виды, – заметил Янус. – Давай возьмем посадочный модуль «Альфа». Может быть, найдется что-нибудь для ковчега…
– Согласна, – ответила Изида, активируя собственный терминал и прокручивая информацию в надежде найти благовидный предлог улизнуть. – Высланные вперед зонды также обнаружили признаки окаменелостей на седьмой планете. Я бы хотела взять посадочный модуль «Дельта», чтобы добыть образцы.
Неохотно согласившись, Янус добавил:
– Давай периодически поддерживать радиоконтакт.
– Конечно.
Изида выбрала посадочный модуль «Дельта» по двум причинам: это единственный корабль, способный к гиперпространственным переходам малого радиуса, да вдобавок на нем есть плот воскрешения.
У границы Солнечной системы она совершила прыжок, которого дожидалась двадцать три года, – к колонии Изгнанников.
Обзорный экран внутри посадочного модуля «Дельта» показал, что цивилизация делает свои первые неуверенные шажки. Поселения были еще чересчур малы, чтобы увидеть их с орбиты, но при большом увеличении она увидела на обзорном экране фермы в окрестностях простых городов. Изгнанники неспешно создавали собственную утопию, не похожую на сложившуюся на их родной планете.
Изида вступила в радиоконтакт, договорилась о встрече и приземлилась на поверхности планеты. Спустила плот воскрешения перед самой посадкой, а затем встала перед посадочным модулем в ожидании.
Модуль приземлился в скалистой местности в нескольких милях от небольшого поселения. Через несколько минут из-за уступа скалы показался Ликос. Его юношеское лицо стало более суровым и обветренным, но черты по-прежнему лучились обаянием, которое Изида находила неотразимым.
Не думая, не проронив ни слова, она пересекла разделявшее их расстояние и обняла его, едва не повалив на землю.
– Эй, – сказал он, отстраняя Изиду, чтобы оглядеть ее, – ты не постарела ни на день!
– Стазис-камеры творят чудеса. – Изида кивком указала на прямоугольную конструкцию в нескольких футах от них. – Сам увидишь.
– Что это? – Ликос скептически оглядел конструкцию.
– Плоты воскрешения. Большие корабли спускают их, когда оказываются в опасности. Если экипаж гибнет, то воскресает на нем и может дождаться спасения.
– Это напоминает мне старый мир, – покачал Ликос головой. – Здесь
Изида уловила в его интонациях какие-то странные нотки. Колебания? Страха?
– Наш план тебе разонравился?
– Нет… Дело такое. Мы строим тут нечто славное. Когда мы говорили… тогда я думал, что изгнание равноценно крушению. Но тут мы сплотились. Есть и единство, и смысл.
– Они никуда не денутся.
– Для меня прошло больше двадцати лет. Растолкуй мне снова.
Изида извлекла контейнер.
– Это ретровирус. Просто выпусти его где угодно. В идеале – в густонаселенном районе.
– Смахивает на арсенал бунта, – заметил он, беря серебристый цилиндр.
– Не будет никакого террора или болезней. Этот вирус воссоединит наш народ, Ликос. Мы сможем жить вместе на одной планете – любой из нас. Один мир. Один народ.
– Как он работает? – приподнял он брови. – Растолкуй попроще.
– Мои исследования изолировали гены, нажимающие на рычаги эволюции. Я зову их геном Атлантиды, хотя на самом деле это набор генов, и его активация играет критическую роль. Терапия модифицирует ген Атлантиды у каждого на этой планете.
– Мы изменимся?
– Медленно. Я периодически буду снимать показания и вносить коррективы, если что-нибудь пойдет не так. Изменения будут незаметны. Это незначительные преобразования в мозговых связях, прежде всего в зонах переработки информации, коммуникации и решения задач. Эта терапия повысит потенциал каждого на этой планете. Когда-нибудь это назовут актом, объединившим наш народ сызнова. – Изида ждала, но Ликос не отозвался ни словом. – Ты мне веришь?
– Целиком и полностью, – без колебаний сказал Ликос.
– Тогда увидимся через несколько минут. – Она улыбнулась. – Или десять тысяч лет по местному времени.
Вернувшись на орбиту, Изида не удержалась, чтобы не поглядеть, как Ликос идет обратно к деревушке с серебристым цилиндром в руках. И уже перед тем, как тень ночи протянулась по планете, накрыв скалистую местность, где притаился плот воскрешения, Ликос вернулся к нему с пустыми руками и вошел внутрь.
Изида испустила вздох облегчения, ощутив трепет предвкушения. Затем открыла червоточину и вернулась на планету 1701, к главному кораблю.
Моментально заметив ее прилив энергии, Янус не преминул высказаться:
– Должно быть, удачно слетала.
– Да.
– Я тоже. Загрузил ковчег Д. Ты не поверишь. – Он вызвал на экран ряд изображений. – Это летающие рептилии с фотосинтетическим кожным слоем. А ночью, когда охотятся, становятся невидимыми.
– Впечатляет.
Они немного потолковали об экспозиции на родной планете, как надо будет охранять экскурсантов и как это может вновь разжечь интерес к проекту, а то и вдохновить новую группу ученых рискнуть отправиться с ними.