Зов души
Шрифт:
На почтовые шкатулки начался настоящий бум, как только первые из них появились в продаже. Мне преподнесли один из первых экземпляров, украшенный цветами из полудрагоценных камней, переливающимися на свету, мерцающими в темноте и смотревшимися волшебно уже сами по себе. Переливались и мерцали они не постоянно, а только после срабатывания на прием и до открытия шкатулки. Но мне послания приходили так часто, что в тусклом варианте я их толком и не видела.
И первым было письмо от Килиана, который восхищался моим изобретением, радовался, что королевский заказ на довольно большую партию достался именно его мастерской, и писал, что гордится
К середине девятого месяца беременности Тэль настоял, чтобы я полностью переселилась в больницу, но и сам при этом проводил там почти все время, которое мог освободить от государственных дел. А учитывая помощь отца и Тара, в отдельные дни ему удавалось и вовсе не появляться во дворце. Конечно же он не проводил со мной весь день, активно участвуя в наблюдениях за Даймой и стабилизации ее состояния, но заглядывал при каждом удобном случае, чтобы перекинуться хотя бы парой слов и убедиться, что со мной все в порядке. А еще мы вместе завтракали, обедали и ужинали, что помогало мне мириться с необходимостью круглосуточно находиться больнице, учитывая, что я этой необходимости в упор не видела.
И все равно дни при этом тянулись ужасно однообразно. Напрямую использовать магию мне не запрещали, но применять ее в палате было особо ни к чему. Дважды в день я отправлялась на прогулку в примыкающий к больнице сквер. Утром меня сопровождал Майран, вечером Тэль. И каждый раз помимо них рядом были минимум трое телохранителей под предводительством Вейлера.
Поначалу я занимала себя чтением оставшихся материалов по эпохе заселения, но из-за отсутствия разнообразия задач мне это вскоре начало надоедать, тем более что все самое интересное было уже проанализировано, и теперь попадалась только всякая ерунда. Да и эти материалы уже подходили к концу. Единственный вывод, который удалось сделать однозначно — после переселения в этот мир магия эльфов претерпела существенные изменения, во всяком случае в том, что касается создания и использования артефактов.
Спустя еще декаду Тэль практически перестал появляться у меня, а когда все же заглядывал, выглядел крайне уставшим. При этом объяснять, что происходит, он поначалу отказывался, говоря, ссылаясь на большое количество работы, но видя, что от этого я только сильнее нервничаю признался, что дела у Даймы совсем плохи. У нее по двое посменно дежурят лучшие врачи, поддерживая жизнь матери и ребенка, он сам уже пятый день живет в больнице и спит раз в тридцать часов в рекреации. Спровоцировать роды они не могут из-за нестабильности энергетической структуры плода, которую приходится постоянно выравнивать, рассматривают уже даже вариант с описанным мной кесаревым сечением, который поначалу местным врачам показался варварским.
Вскоре муж пропал на целых три дня, а радостную новость, что Райн стал отцом и с Даймой тоже все в порядке, мне принес Черный доктор, рассказавший заодно, что до предела вымотавшийся Тэль, выйдя из манипуляторной, уснул прямо на креслах рядом с ней, и его увели в рекреацию.
Глава 42
Спустя всего два дня Дайму перевели в больницу Остии под наблюдение Митара. Казалось бы, все уже позади, но Тэль с каждым приходом все больше хмурился. Поначалу он отказывался рассказывать в чем дело, говоря, что это все ерунда, а мне сейчас нужно думать о малыше. Но в какой-то момент не выдержал и, едва войдя ко мне, буквально взмолился:
— Таль, ну хоть ты на него повлияй!
— На кого? В чем? — опешила я.
— Да на вампира этого дурного на всю голову. Он же вторые сутки оттуда не выходит! Даже не ел ничего.
— Откуда не выходит? Ты вообще о чем? Объясни толком.
Эльф вздохнул и устало опустился в кресло, на миг прикрыв глаза, чтобы собраться с мыслями.
— Два дня назад я привел Райна в больницу, чтобы он мог посмотреть на сына. Забирать отсюда ребенка пока нельзя, но я подумал, что для него будет важно увидеть, что с первенцем все хорошо. Вот только это была плохая идея.
— Почему? Неужели ты не захочешь увидеть нашего малыша, когда он родится?
— Конечно захочу. И не только увидеть. И не только его. Но этот идиот уже вторые сутки не отходит от сына, пребывая в какой-то прострации. Он даже толком не слышит, что я ему говорю. Оплеуха и та не помогла.
— Хочешь, чтобы я с ним поговорила? Думаешь меня он услышит?
— Не знаю. Но может ты что-нибудь сможешь придумать, — с надеждой посмотрел на меня эльф.
— Хорошо, я попробую. А они где?
Оказалось, что комнаты матери и малыша располагались совсем недалеко от моей привилегированной палаты. Матери там не было, зато у колыбели с младенцем на коленях стоял вампир, кончиками пальцев держась за ее край, и неотрывно смотрел на ребенка, кажется даже не моргая.
— Ой какой маугли, — умилилась я, глядя на растопырившего крохотные ручки и ножки младенца.
— Ма-а-аугли, — протянул Райн и, повернувшись ко мне с какой-то блаженной улыбкой на лице, заключил: — Мне нравится.
— Не-не-не… это неподходящее имя для вампира.
— Почему?
— Потому что оно переводится как лягушонок.
— С твоего языка? — все так же отстраненно поинтересовался Райнкард, снова поворачиваясь к малышу.
— Нет, это выдуманный язык. Точнее язык из выдуманной истории о маленьком мальчике, которого вырастила стая волков, он вырос великим воином и победил тигра, терроризировавшего все джунгли.
Вампир задумчиво покосился на меня, снова перевел взгляд на сына и повторил:
— Мне нравится. Ма-а-аугли.
Я только что по лбу себя не хлопнула. Вот кто меня за язык тянул? И тут вдруг почувствовала, как внутри все сживается, а по низу живота разливается тянущая боль.
— Ой. Ой-ёй-ёй-ёй-ёй! — схватившись за живот, я начала гладить его круговыми движениями, но это абсолютно не помогало.
— Что с тобой? — во взгляде повернувшегося ко мне вампира плеснул страх и появилась осознанность. Он вскочил и бросился к двери: — Таль, потерпи чуть-чуть! Я сейчас кого-нибудь приведу!