Зов крови

Прест Томас

Письмо было следующего содержания:

«Джек, ты, мятежный негодяй. Твой отпуск закончился, и ты знаешь, что тебя ждет по возвращении на корабль. Но ты можешь оставаться там, где ты сейчас находишься, поскольку я еду к тебе.

В том месте, где ты остановился, будет свадьба какой-то странной рыбы барона Чего-то с кем-то еще. Но поскольку мы все приглашены,

мы приедем в четверг, поэтому можешь ждать нас на топе мачты, если хочешь. Ты увидишь нас приплывающими на полных парусах.

Пока больше ничего тебе не скажу, бродяга».

– Какое нежное письмо, – сказал Джек. – Я знал, что старик без меня долго не сможет. Он настоящий старый ребенок, вот он кто. И если бы я за ним не следил, он был бы очень несчастен. Привет! Какая радость! Ты вернулся?

Эти последние слова были адресованы Джеймсу Андерсону, который в этот момент появился в доме старого моряка, куда он пошел сразу же после разговора с миссис Вильямс, во время которого ей удалось убедить его, что все его надежды по отношению к Хелен были полностью разрушены.

Выражение его лица было таким удрученным, что Джек Прингл сразу все понял и закричал:

– Выше нос, приятель. Думаю, теперь о своей возлюбленной ты можешь сказать, что она не лучше других.

– Действительно, – сказал Джеймс Андерсон, – уничтожены все надежды. В моей груди теперь нет ничего, кроме отчаяния. Я сразу поеду в Лондон, сделаю рапорт в адмиралтействе, поскольку обязан сделать это, а после этого не знаю, что будет со мной.

– Чушь, ерунда, – сказал Джек, – у меня есть для тебя новости. Мой старый адмирал, о котором я забочусь, получил приглашение на ту самую свадьбу твоей возлюбленной.

– Что? Разве это возможно? Ты имеешь в виду приглашение на свадьбу Хелен Вильямс и барона Штольмайера из Зальцбурга?

– Да. Я имею в виду именно это, ты не ошибся. Вот письмо, которое он написал мне. Можете его прочитать.

Джек передал письмо адмирала Джеймсу Андерсону, которое он прочитал с большим интересом, а когда закончил сказал:

– Мистер Прингл, мне в голову неожиданно пришла одна мысль…

– Опять

начинаете, – сказал Джек. – Я же уже просил не называть меня мистером Принглом. Я не могу этого терпеть. Называйте меня Джеком. А теперь говорите про свою неожиданно пришедшую мысль.

– Хорошо, Джек. Вот моя внезапно пришедшая мысль. Можно убедить вашего адмирала взять меня на свадьбу, я постараюсь изменить внешность, чтобы меня не узнали. Я хочу в последний раз взглянуть на ту, кого я люблю, прежде чем она невозвратимо станет женой другого.

– Если вы этого хотите, – сказал Джек, – это будет сделано. Я ручаюсь, что адмирал не будет возражать. А что касается Баннервортов, они хорошие люди и сделают все возможное, чтобы помочь любому человеку, я в этом уверен.

– Я буду считать это большим одолжением. Несмотря на то что я чувствую, что мои надежды разрушены, и не надеюсь на чудо от простого созерцания ее своими глазами, я все еще желаю посмотреть на нее: может быть, в чертах ее лица будет сожаление, если она еще не полностью забыла о прошлом.

– Не говори больше ничего, – сказал Джек, – считай, что это уже сделано. На твоем месте я бы очень постарался, чтобы она меня не узнала, потому что я бы не позволил женщине, которая обманула меня, даже если бы она имела рост семь футов и была крупной, как бочка, смеяться над тем, что я пришел на ее свадьбу.

– Она не увидит меня, – сказал Джеймс Андерсон, – она меня не увидит, можете быть уверены, потому что гостей, несомненно, будет очень много, так что я смогу легко спрятаться за ними и посмотреть на ее лицо. Она не узнает о моем присутствии на церемонии.

– Да, вы можете это сделать. Если бы я был вами, отправляясь назад, я бы дал барону хорошего пинка и пожелал бы ему радости. Я бы не допускал жестокости, просто дал бы им всем понять, что я думаю по этому поводу.

– Чувство несправедливости, с которой обошлись со мной – сказал Джеймс Андерсон, – не затмит чувство справедливости. Я не знаю, виновен ли в этом деле барон.

Конец ознакомительного фрагмента.