Зов кукушки
Шрифт:
— Отлично.
«Вот для чего нужно держать секретаршу, — закончив разговор, подумал Страйк, — даже если тебе нечего ей поручить и нечем заплатить: для солидности».
Как выяснилось, приют для бездомных, носивший имя святого Эльма, находился сразу за шумной бетонной эстакадой. Невзрачный, непропорциональный дом, сложенный тем не менее из красного кирпича и украшенный белым архитектурным орнаментом, пусть скудным и грубоватым, мог бы сойти за бедного родственника того дома в Мейфэре, где жила Лула. Запущенное строение не имело ни каменных ступенек, ни сада, ни респектабельных соседей; растрескавшаяся
У двери курила тощая, одетая в грязный мужской свитер девица с герпесом в уголке рта. Прислонившись к стене, она с отсутствующим видом смотрела в сторону близлежащего торгового центра; Страйк позвонил и тут же поймал на себе наметанный, оценивающий взгляд: девица явно прикидывала в уме его возможности.
За дверью открылся тесный, душный вестибюль с затоптанным полом и ободранной деревянной обшивкой. Две запертые стеклянные двери, слева и справа от входа, позволяли разглядеть голый коридор и унылую комнату отдыха с листовками на столе и видавшей виды мишенью для дартс на продырявленной стенке. Прямо по курсу находилась забранная решеткой будка.
Вахтерша жевала резинку, погрузившись в чтение газеты. Когда Страйк спросил, где ему найти девушку по имени Рейчел или что-то в этом духе, подругу Лулы Лэндри, женщина отозвалась настороженно и неприветливо:
— Сам-то кто будешь — журналист?
— Нет, просто знакомый.
— Знакомый, а как ее зовут, не знаешь.
— Рейчел? Ракель? Как-то так.
В будку зашел лысоватый человек и остановился за спиной у вахтерши.
— Я частный детектив. — Страйк повысил голос, и лысоватый сменщик с интересом обернулся. — Вот моя визитка. Меня нанял брат Лулы Лэндри, мне необходимо поговорить…
— Так вы небось Рошель ищете? — Лысина склонилась к решетке. — Нету ее здесь. Ушла.
Вахтерша, всем своим видом выражая недовольство болтливостью сменщика, уступила ему место и скрылась.
— А когда, не подскажете?
— Да уж давно. Месяца два будет.
— А куда она подалась, как по-вашему?
— Откуда ж мне знать? Не иначе как бродяжничает. То придет сюда, то опять уйдет. Неуживчивая. У нее психика нарушена. Погодите, может, Карианна знает. Карианна! Эй! Карианна!
Вернувшаяся с улицы анемичная девица с болячкой на губе прищурилась:
— Чего?
— Ты Рошель не видела?
— На кой она мне сдалась, сучка драная?
— Значит, не видела? — уточнил лысый вахтер.
— Нет. Закурить не найдется?
Страйк протянул ей сигарету; девица заткнула ее за ухо.
— Далеко не ушла, где-нибудь поблизости ошивается. Жанин ее видела, — сообщила Карианна. — Рошель хвалилась, будто у нее теперь хата есть или типа того. Врет небось, сучка. Типа Лула Лэндри ей отписала. Как же, жди! А вам она на что? — обратилась девица к Страйку, явно надеясь за небольшую мзду предложить взамен Рошели себя.
— Хочу
— Насчет чего?
— Насчет Лулы Лэндри.
— Во как, — протянула Карианна с расчетливым блеском в глазах. — Не больно-то они дружили. Вы не всему верьте, что вам Рошель наболтает, она же брешет как собака.
— А про что она брешет? — спросил Страйк.
— Да про все. Я считаю, она в магазинах тырила, а потом хвасталась, будто эти вещи ей Лула покупает.
— Да ладно тебе, Карианна, — мягко упрекнул лысый вахтер. — Они и впрямь дружили, — пояснил он Страйку. — Лэндри на машине за ней заезжала. Вот вам и причина, — он покосился на Карианну, — некоторой напряженности.
— Никакой напряженки не было, мне-то п'o фигу, — вспылила Карианна. — Эта Лэндри только и делала, что понты кидала. Даже не сказать, что симпатичная.
— Рошель как-то обмолвилась, что у нее тетка в Килберне живет, — вспомнил вахтер.
— Они с ней на ножах, — встряла девица.
— Фамилию или адрес тетки, случайно, не знаете? — спросил Страйк, но его собеседники отрицательно помотали головами. — А как фамилия Рошели?
— Понятия не имею. А ты, Карианна? У нас многие проживающие только по именам числятся, — сказал вахтер.
Вытянуть удалось сущие крохи. Рошель ушла из приюта два месяца назад. Лысый вахтер был в курсе, что девушка некоторое время состояла на амбулаторном учете в больнице Святого Фомы, но не мог поручиться, что она до сих пор является туда на прием.
— У нее припадки случаются. Лекарства глотает горстями.
— Когда Лула разбилась, эта сучка и бровью не повела, — ни с того ни с сего высказалась Карианна. — Ей все пофигу было.
Мужчины, как по команде, уставились на нее. Девица пожала плечами, как будто просто-напросто изрекла неудобную истину.
— Послушайте, если Рошель появится, передайте, пожалуйста, чтобы она мне позвонила, хорошо?
Страйк вручил им свои визитки, которые его собеседники тут же принялись разглядывать с нескрываемым интересом. Воспользовавшись этим, он ловко выудил из-под решетки оставленный жвачной вахтершей номер «Всемирных новостей» и сунул себе под мышку, а потом бодро распрощался и ушел.
Стоял теплый весенний день. Страйк направился к серо-зеленому с позолотой Хаммерсмитскому мосту, живописно освещенному солнцем. Вдоль противоположного берега Темзы вышагивал одинокий лебедь. Офисы и магазины остались где-то далеко. Свернув направо, Страйк двинулся по набережной мимо сплошного ряда невысоких домов, кое-где украшенных балконами и кустами глицинии.
В «Синем якоре» Страйк взял пинту пива и устроился снаружи, на деревянной скамье, лицом к воде и спиной к сине-белому фасаду. Закурив, он полистал газету и остановился на четвертой полосе, где была цветная фотография Эвана Даффилда (склоненная голова, большой букет белых цветов в руке, черное пальто нараспашку), а сверху заголовок: «ДАФФИЛД НАВЕЩАЕТ СМЕРТЕЛЬНО БОЛЬНУЮ МАТЬ ЛУЛЫ».
Короткая благостная статья не добавляла ничего существенного к этому заголовку. Тщательно подведенные глаза, развевающиеся полы пальто, слегка отсутствующее, потустороннее выражение лица — Даффилд выглядел так же, как на похоронах своей девушки. В тексте статьи его называли «мятежный актер-музыкант Даффилд».