Зов кукушки
Шрифт:
Страйк охотно поручил бы ей немедленно перезвонить Гиллеспи и послать его в задницу.
— Ладно. Скиньте мне, пожалуйста, адрес ночного клуба «Узи».
— Сейчас сделаю.
— И по возможности найдите номер телефона одного субъекта по имени Гай Сомэ. Он модельер.
— Ги, — поправила Робин.
— Что значит «ги»?
— Так его зовут. Имя то же самое, только произносится на французский манер: Ги.
— Ну-ну. Короче, будьте добры, найдите его телефон.
— Хорошо, — сказала Робин.
— Узнайте, не возражает ли он со мной побеседовать. Оставьте ему сообщение, чтобы он знал, кто я такой и на кого работаю.
— Хорошо.
Только
— Да, кстати, спасибо за вчерашнее сообщение, — сказал он. — Извините, что не ответил: там, где я находился, было не до эсэмэсок. Но если вы созвонитесь с Найджелом Клементсом — агентом Даффилда — и устроите нам встречу, будет здорово.
Как он и рассчитывал, Робин сразу оттаяла; тон потеплел сразу на несколько градусов и вплотную приблизился к восторженному.
— Но Даффилд ни в чем не замешан, правда? У него железное алиби!
— Ну, это мы еще посмотрим. — Страйк подпустил в голос зловещие нотки. — К слову, Робин: если придет новое письмо с угрозами — обычно это бывает по понедельникам…
— Да? — загорелась она.
— Приобщите его к остальным, — сказал Страйк.
Твердой уверенности у него не было, все же Робин производила впечатление скромницы, но, перед тем как она повесила трубку, до него донеслось: «Вот урод!»
До вечера Страйк занимался скучной, но необходимой подготовительной работой. Когда Робин прислала ему адрес, он осмотрел снаружи еще один ночной клуб, на сей раз в Южном Кенсингтоне. Это заведение было полной противоположностью «Казарме»; со вкусом оформленный вход в «Узи» наводил на мысль о шикарном частном доме. Единственное — над дверями здесь тоже висели камеры слежения. Потом Страйк на автобусе доехал до Чарльз-стрит, где, по его расчетам, обитал Сомэ, и прошел, как ему представлялось, кратчайшим путем от адреса модельера до того дома, где погибла Лула.
К вечеру нестерпимо разболелась нога; Страйк позволил себе немного посидеть и перекусить парой сэндвичей, прежде чем отправиться в паб «Перья», что вблизи Скотленд-Ярда, на встречу с Эриком Уордлом.
Очередное заведение Викторианской эпохи выходило большими — практически от пола до потолка — окнами на серое здание двадцатых годов прошлого века, украшенное скульптурами Джейкоба Эпстайна. [16] Ближайшая из них, установленная над входом, заглядывала сверху прямо в окна: свирепое с виду божество обнимал младенец-сын, причудливо изгибаясь всем телом, чтобы выставить напоказ гениталии. Время опустило планку стыдливости.
16
Джейкоб Эпстайн (1880–1959) — британский скульптор и график американского происхождения, один из зачинателей скульптуры стиля модерн.
В «Перьях» звенели, брякали и мигали ядовитым цветом игровые автоматы; закрепленные на стенах плазменные панели в мягких кожаных рамах показывали без звука матч «Альбион» (Уэст-Бромидж) — «Челси», а из скрытых динамиков ритмично стонала Эми Уайнхаус. [17] Ассортимент элей был выведен краской на бежевой стене позади длинной стойки, напротив которой начиналась ведущая на второй этаж
Страйка обслужили не сразу, и он успел оглядеться. В баре яблоку негде было упасть; подавляющее большинство посетителей составляли мужчины с короткими стрижками военного образца, и лишь у круглого столика топтались на высоченных шпильках, отбрасывая назад распрямленные и вытравленные до белизны волосы, три смуглые, мандаринового цвета, девушки в куцых платьицах с блестками. Красотки делали вид, будто не замечают привлекательного, мальчишеского вида завсегдатая в кожаной куртке, который в одиночестве сидел на высоком барном стуле, придирчиво изучая наметанным взглядом все их прелести. Страйк взял пинту «дум-бара» и уверенно направился к этому ценителю.
17
Эми Уайнхаус (1983–2011) — английская певица и автор песен, известная своим контральто-вокалом и эксцентричным исполнением смеси музыкальных жанров, включая ритм-энд-блюз, соул и джаз. Занесена в Книгу рекордов Гиннесса как первая и единственная британская певица, получившая пять наград «Грэмми».
— Корморан Страйк, — представился он, подойдя к столику Уордла.
Он всегда завидовал таким волосам, как у этого парня. Уж к нему никогда не приросла бы кличка Лобок.
— Ага, я тебя срисовал, — сказал Уордл, пожимая ему руку. — Энстис говорил, что ты тяжеловес.
Страйк подвинул себе высокий стул, и Уордл без предисловий начал:
— Что ты хотел мне предложить?
— В прошлом месяце у метро «Илинг-Бродуэй» была драка со смертельным исходом. Погиб некий Лайам Йейтс, так? Стукачок ваш, правильно я понимаю?
— Допустим. Получил перо в шею. Нам известно, кто его завалил, — с высокомерной ухмылкой сказал Уорлд. — Половина городского хулиганья это знает. Если у тебя все…
— Только вам неизвестно, где его искать, так?
Скользнув глазами по нарочито бесчувственным красоткам, Уордл быстро достал из кармана блокнот:
— Продолжай.
— Есть девчонка, работает в букмекерской конторе «Бетбастерс» на Хэкни-роуд. Зовут Шона Холланд. Снимает жилье в двух кварталах от конторы. У нее сейчас кантуется незваный гость, Бретт Фирни, который избивал ее сестру. Думаю, вам стоит туда наведаться.
— Подробный адрес есть? — спросил Уорлд, торопливо строчивший в блокноте.
— Я дал тебе имя квартиросъемщицы и, так сказать, половину почтового индекса. Может, дальше ты сам?
— Как ты сказал, откуда у тебя эта информация? — спросил Уордл, не отрываясь от положенного на колено блокнота.
— Я не сказал, — равнодушно ответил Страйк, потягивая пиво.
— Интересные у тебя дружки, а?
— Очень. А теперь в порядке честного обмена…
Сунув блокнот в карман, Уордл хохотнул:
— Информация твоя, скорее всего, фуфло.
— Нет. Играй по правилам, Уордл.
Полицейский на мгновение впился глазами в Страйка, не пряча ни насмешки, ни подозрительности:
— А твой интерес в чем?
— Я же по телефону сказал: мне нужна закрытая информация.
— Ты что, газет не читаешь?
— Повторяю: закрытая информация. Моему клиенту видится здесь состав преступления.
— Ага, нам платит желтая пресса? — Уордл скривился.
— Нет, — ответил Страйк. — Брат Лулы Лэндри.