Зов Леи
Шрифт:
Стук в дверь вырвал её из мыслей.
– Грин? – на пороге стоял Питер, механик станции. Его высокий, долговязый силуэт заполнил дверной проём. Он держал в руках кофейную кружку и выглядел так, словно забрёл сюда случайно. – Ты снова застряла в своих графиках?
Лея тяжело вздохнула, но промолчала. Пит был одним из немногих, кто относился к ней без насмешек, но он всё равно казался ей помехой, отвлекая её от действительно важного.
– Если хочешь остаться в здравом уме, тебе стоит делать перерывы. – Механик усмехнулся,
– Ладно, Грин. Надеюсь, ты откопаешь что-то стоящее. Если понадобятся мои инструменты или… кофе, зови.
Он развернулся и ушёл, оставив Лее кружку кофе и странное ощущение, что он действительно хотел помочь. Но её мысли уже вернулись к сигналу.
Лея знала, что отступать нельзя. Она отправила данные на дополнительный анализ, а затем настроила оборудование на постоянный мониторинг. Она собиралась выяснить правду, чего бы это ей ни стоило.
Глава 4
Неожиданно экран её личного коммуникатора загорелся. Вибрация вырвала Лею из мыслей. Она нахмурилась – звонки здесь были редкостью. Она потянулась к устройству, взглянула на имя звонящего и замерла.
– Мама? – тихо пробормотала она.
На экране появилось лицо Эллы Грин. Это была женщина средних лет, с копной густых каштановых волос и добрыми глазами, которые, несмотря на усталость, светились теплотой.
– Лея, дорогая, наконец-то я тебя поймала! – голос матери звучал обрадованно, но с ноткой упрёка.
– А у меня такие новости, – голос матери звучал тепло, но Лея сразу почувствовала скрытый подтекст. – Ты помнишь рыженькую Надюшу, дочь соседки, ну ту что весной вышла замуж? Так они сыночка ждут. Ты представляешь, как Мария рада внукам?
Лея стиснула зубы, но старалась улыбнуться:
– Это замечательно, мама. Я рада за них.
– Вот бы и мне увидеть своих внуков, – продолжила мать с мягким вздохом.
– Мам… – начала Лея, чувствуя, как разговор снова сворачивает в привычное русло.
– Ладно, ладно, я понимаю. Ты работаешь. Но как ты сама? Ты выглядишь уставшей.
– Всё нормально, просто много задач, – ответила Лея, стараясь уйти от темы.
– Ты хоть питаешься нормально? Или опять сидишь на сухариках?
– Мам, это называется рацион для космических станций, – попыталась пошутить Лея.
– Конечно. Но ты понимаешь, что работа – это ещё не всё? Ты там хоть с кем-то общаешься?
Лея почувствовала, как раздражение начинает нарастать.
– Мам, сейчас не самое подходящее время.
Мать замолчала на мгновение, а затем мягко сказала:
– Лея, я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Ты сама видишь, эта работа делает тебя несчастной.
– Это не так, – твёрдо ответила Лея, чувствуя, что разговор нужно завершать.
Элла наклонилась ближе к камере, внимательно глядя на дочь.
– Ты выглядишь уставшей, – заметила она. – Снова работаешь
Лея вздохнула, но старалась не показывать раздражения.
– Ты же знаешь, как это бывает. Особенно здесь, на станции.
Мать тяжело вздохнула, но улыбка не исчезла с её лица.
– Ты вся в отца. Он тоже мог работать сутками, забывая поесть. – Она сделала паузу, затем мягко добавила: – Он бы гордился тобой, знаешь?
Лея почувствовала, как что-то внутри сжалось. Она отвела взгляд, устремив его на экран с пульсирующим сигналом. Мелодия продолжала звучать в её ушах, как фоновое напоминание о чём-то важном.
– Не уверена, – пробормотала она. – Он наверняка бы сказал, что я трачу время впустую.
– Не говори так, – с лёгким упрёком произнесла Элла. – Ты знаешь, как он любил звёзды. Ты пошла по его стопам, Лея. И это прекрасно.
Молчание повисло между ними. Лея вспоминала отца: его голос, полный энтузиазма, когда он объяснял ей строение галактик, и тёплые серо-голубые глаза, которые загорались, стоило ему лишь взглянуть на звёздное небо. Его почти пепельные волосы, чуть растрёпанные ветром во время их редких семейных походов, всегда казались ей такими же мягкими и успокаивающими, как его манера рассказывать о далёких мирах.
Она вспоминала, как он брал её с собой на наблюдения раскладывая телескоп на вершине холма. Они часами сидели на траве, укрывшись одеялом с термосом горячего чая, и он показывал ей созвездия, рассказывая мифы, связанные с ними. Иногда они просто лежали в тишине, пока он шепотом рассуждал о тайнах Вселенной, а она слушала, затаив дыхание. Эти воспоминания были её радостью и болью одновременно.
– Ты всё ещё ищешь, да? – мягко спросила мать. – Всё ещё надеешься найти что-то там, среди звёзд?
Лея кивнула, её голос задрожал, но она всё же ответила:
– Иногда мне кажется… будто я слышу его голос. Не буквально, конечно, но… – Она замолчала, боясь показаться глупой.
Элла посмотрела на неё с теплотой, в которой не было ни капли осуждения.
– Ты всегда слышала то, что другие не замечают, – сказала она. – Это твоя особенность. Но, милая, не забывай о себе. Ты не должна доказывать всему миру, что достойна его памяти.
Слова матери задели Лею глубже, чем она ожидала.
– Это не только ради него, мама, – тихо, но твёрдо произнесла она. – Иногда я думаю, что мы не одни. Что кто-то там смотрит на нас и ждёт, пока мы их услышим.
Элла улыбнулась, её голос стал почти шёпотом:
– Ты всегда была особенной, Лея. И я горжусь тобой, как гордился бы и он.
Когда звонок завершился, Лея долго сидела одна. Её взгляд оставался прикован к экрану, где пульсировали волны сигнала.
Отец всегда говорил, что звёзды хранят ответы на наши самые важные вопросы. Лея знала, что он хотел бы, чтобы она продолжила искать, несмотря ни на что.