Зов Лиры. Зеркало судьбы
Шрифт:
На стене висело зеркало, во много раз больше того, которое Твилла носила на груди. Одевшись, девушка подошла к нему и рассмотрела свое отражение. Ее лицо больше не было обезображено припухлостями и уродливыми оспинами, но кожа показалась Твилле необычайно бледной. И волосы, свободно свисающие на плечи, тоже как будто стали немного другими — не такими тусклыми, как раньше, и не каштановыми, а темно-золотистыми. Хотя, возможно, все дело было в особом оттенке, который придавало это зеркало всему,
Конечно, Твилла и сейчас не могла сравниться красотой с лесными чародейками, однако выглядела очень даже неплохо. Интересно, как бы повел себя Астар, если бы она досталась ему в лотерее такой, как сейчас? Твилла содрогнулась — к счастью, все это уже давно позади! Если… Если бы только лесной народ и люди с равнины смогли примириться! Если бы можно было как-то сдержать воинственность лорда Хармонда и его солдат, пока люди леса смогут подготовиться к своей защите… Как и Илон, Твилла понапрасну считала эти «если»… Илон… Ему суждено навсегда остаться во тьме…
Твилла решительно сжала губы. Ее борьба против Лотис еще не окончена. Она — целительница и должна верить в свои силы. От любой болезни, от любого злого чародейства обязательно должно быть какое-то средство! Может быть, об этом можно что-нибудь узнать из записей, которые лежат в хранилище знаний.
Позади Твиллы сгустился туманный вихрь. Девушка быстро обернулась и увидела Карлу — и Кату.
— С добрым утром, дочь Луны, — приветствовала ее Карла. — Все ли у тебя благополучно?
— Все ли благополучно у всех нас? — отозвалась Твилла. Она с удивлением заметила, что на плечах у Каты сидят три маленькие крылатые ящерицы, а еще волшебница принесла с собой пухлую, плотно набитую чем-то сумку.
— Ты говоришь «у нас» — однако ты не из лесного народа…
Твилла не поняла, что именно Карла хотела этим сказать.
— Ты права, леди, — медленно ответила девушка. — Я не из вашей семьи.
Карла подошла к ней и, подведя Твиллу поближе к зеркалу, сказала:
— Смотри внимательно, смотри не только глазами, но и сердцем.
Твилла вгляделась в отражения — свое и лесной феи. В зеркале у обеих была одинаково бледная кожа, темный загар юной целительницы совсем поблек. И неудивительно — ведь она не была под солнцем с тех самых пор, как впервые ступила в тень леса. Что же еще? Неужели Карла считает, что в них есть еще что-то общее кроме цвета кожи и покроя платья?
— Я не понимаю… — в конце концов призналась девушка.
Карла рассмеялась, и Ката тоже.
— Ах, дочь Луны, посмотри — ты ведь стала другой! Смотри же! — Лесная волшебница взмахнула рукой перед зеркалом, и изображение изменилось.
Потрясенная столь разительной переменой, Твилла даже отступила на шаг. Теперь на нее смотрела загорелая девушка с обветренной
— Это лицо… Я наворожила его, а потом развеяла чары… Но…
— Ты ела пищу от корней, пила живой сок зеленых деревьев. Так ты приняла в себя то, что поддерживает всех нас, — и стала нам родной, хотя и не по крови. Если даже ты вернешься во внешние земли, это родство сохранится навсегда.
Карла и Ката смотрели на нее, словно ожидая возражений. Но Твилла смогла понять суть перемен, о которых они говорили, — ведь она была обучена целительскому искусству. Все, что человек ест и пьет, входит в его тело — это так, и даже в людях ее собственного народа особая пища может вызвать изменения.
— Тебе трудно в это поверить? — спросила Карла.
— То же самое случилось и с Илоном?
— С сыном чужеземного лорда? Да. Верит он в это или нет — но он тоже стал теперь частью леса. А теперь, дочь Луны, расскажи нам, что это были за женщины — те, что стояли возле колдовского огня и смотрели, как малышку собираются предать страшной смерти?
Твилла чуть вздернула подбородок.
— Вы ведь видели, что их привели туда под охраной. Эти женщины были зачарованы. Когда жрец Дандуса сгорел, они освободились от чар и набросились на солдат — вы же видели! Я с легким сердцем оставила маленькую Ванди на попечение Лилы. Этой девушке я привыкла доверять еще с тех пор, когда нас повезли через горы, чтобы выдать здесь замуж за мужчин, которых мы никогда прежде не видели.
— А почему вас вынуждали это делать? — резко спросила Ката.
— Наши правители обнаружили, что мужчины, у которых есть жены, неподвластны чарам лесного народа — таким, какими Лотис заколдовала Илона.
К ее удивлению, Карла рассмеялась, услышав это.
— Значит, они полагают, что если у мужчины есть с кем разделить ложе, то его невозможно зачаровать? Но ведь этих женщин привезли сюда против их воли — верно? Разве они не могут теперь воспротивиться своей участи?
— Я не знаю. Девушки, которые сюда попали, все очень разные. Лила, например, была раньше рыбачкой, и ей как будто пришелся по душе мужчина, за которого ее выдали замуж. По крайней мере, она сама мне так сказала, когда помогала нам с Илоном добраться сюда. А как сложилась судьба остальных знакомых мне девушек — я не знаю.
Тут в разговор вступила Ката:
— Значит, среди них могут быть и недовольные своей участью? Такие, кто втайне мечтает освободиться от нежеланного супружества?