Зов Орианы. Книга первая. В паутине Экора. [СИ]
Шрифт:
– Так я к ней и направлялся, - пожал плечами Репин, распахнул дверь директорского кабинета и вошёл.
Мадлен сидела за столом очень прямо, и пристально, с прищуром, глядела на него. В своём огромном директорском кресле, каким-то чудом сохранившемся в исправном состоянии еще с доперестроечных времен (Репин называл эти времена доисторическими) она выглядела худенькой девочкой; спинка кресла была выше её головы по крайней мере сантиметров на тридцать.
– Привет, крошка!
– с порога поздоровался Илья, решив идти напролом. Он плотно закрыл за собой дверь, обошёл стол и наклонился,
– Так, понятно... Давай сразу начистоту, чтобы между нами не было недоразумений. Ты ж сама вчера видела - это подстава. И дочка Ямщикова сама ко мне полезла, сволочь. Поверь мне, Мадлен, я...
– он чуть было не сказал "люблю тебя одну", но вовремя остановился, боясь преборщить.
– Сядьте, Репин, - сухо перебила его Мадалена.
Илья со вздохом (скандал неизбежен) присел на мягкий подлокотник "доисторического" кресла. Похлопав рукой по его кожаной спинке, попытался пошутить:
– Когда же ты распорядишься вынести этого мастодонта на помойку и купишь себе нормальное кресло?
– Не сюда, - проигнорировав его вопрос, Мадлен указала на кресло для посетителя, стоящее по другую сторону директорского стола.
Илья послушно встал, обошёл стол и плюхнулся на указанное ему место, смиряясь с неизбежным.
Мадлен достала из ящика стола чистый лист бумаги, щелчком толкнула его к Илье. Лист скользнул по гладкой полированной столешнице и чуть не спланировал на пол; Илья поймал его практически на лету. Вспомнив, что её лучший креативный менеджер Репин никогда не имеет при себе ничего пишущего, Мадлен вытащила из ежедневника позолоченный "паркер" и швырнула им в Илью. Ему пришлось ловить и авторучку.
– Пишите заявление, Репин.
– На отпуск?
– Илья выпучил от удивления глаза.
– Мадлен, но мы же с тобой собирались этой осенью...
– Я решила не портить вашу трудовую книжку записью о несоответствии вами занимаемой должности, - жёстко перебила она его, - пусть будет собственное желание... И будьте так любезны, соблюдайте субординацию. Напомню, если вы об этом забыли: я директор фирмы и её хозяйка. И я старше вас не только по занимаемой должности и положению, но и по возрасту. К тому же, вы разговариваете с женщиной. Но... вы наверняка и об этом не помните, Репин. Так что, для вас я - Мадалена Геннадьевна. Отныне и впредь. Хотя очень надеюсь, что мы с вами больше не увидимся.
Впервые Мадлен указала ему на его место, да еще и напомнила о своём возрасте. Илья, как вылезшая из воды собака, энергично потряс головой.
– Мадлен, что происходит?! Что за тон? Что с тобой случилось?
– Со мной?
– тоненькие, выщипанные в ниточку брови Мадлен подскочили кверху.
– Со мной всё в порядке, - Мадлен как-то нехорошо усмехнулась.
– Значит, что-то не в порядке со мной?
– Вам лучше знать.
Репин снова тряхнул головой.
– Ничего не понимаю! Ещё вчера нам было так хорошо, и если бы не Аркашка и эта Наташка-наркоманка и её папаша ненормальный... Кстати, ты не в курсе, Миша отогнал мою АУДИ на стоянку?..
– Вчера?
– нехорошо усмехнулась Мадлен.
– Да, вчера. А...
– Илье показалось, что он понял причину такого приема, - ты, наверное,
– Хватит, Репин! Хватит нести околесицу! Мои менеджеры все как один каждый день без опозданий приходят на работу. Получают задания и летят его исполнять. Если у кого-то из них возникает какая-то проблема и её надо срочно решать, они пишут заявления на отпуск за свой счёт. Кажется, я никому ещё не отказала...
– А причём здесь заявление?.. Нет, я ничего не понимаю, Мадлен. У меня нет проблем, зачем мне писать какие-то заявления? Если я опоздал, накажи меня, рублём накажи! Да и опоздал-то я...
– Илья взглянул на висевшие на стене часы, - на час всего. Да какой час, мы с тобой уже минут пятнадцать непонятно о чём говорим!
– Непонятно о чём?!
– Репин вдруг увидел слёзы, блеснувшие в глазах любовницы.
– На час, говоришь, опоздал! Ну, ты и сволочь, Репин!
– Мадлен перестала себя контролировать, строгая директриса превратилась в разъяренную женщину.
– А о том, где ты два месяца шлялся, рассказать не хочешь?! Кобелина несчастный!
– Какие два месяца?..
– Календарные!
– Ничего не понимаю, - недоуменно произнес Илья, - ты о каких двух месяцах говоришь?.. И с чего это вдруг - кобелина?..
– Надоело старуху трахать? Молоденькую завёл?
– у Мадлен уже вовсю текли по щекам слезы.
– Так бы и сказал! Я ведь знала, что рано или поздно это произойдёт, но ты совесть-то имей честно признаться!
– Да нет у меня никого, кроме тебя, с чего ты взяла? Я же постоянно у тебя на виду! У меня корпоративы эти грёбаные - через день, а то и каждый день! Да я тебе почти каждый час звоню.
– Исключая два последних месяца, - всхлипнула Мадлен.
– Да какие, чёрт возьми, два месяца!
– Илья грохнул по столу кулаком.
В приоткрытую дверь тут же просунулась голова Светланы, было совершенно понятно, что она стояла за дверью и подслушивала. Мадлен махнула на секретаршу рукой, та моментально исчезла.
– Какие, чёрт возьми, два месяца?
– шепотом повторил Илья и вдруг замер: неосознанная тревога всплыла где-то в области затылка (он даже поёжился), стала расти и выпихивать из головы другие мысли. Илья схватил со стола директорский ежедневник и, раскрыв его в том месте, где он сгибался, прочел: "Назначенные дела на понедельник, 15.08...". Пятнадцатое августа?!.. Какие именно дела назначила директриса фирмы "Виват" на пятнадцатое августа сего года, в данную минуту его интересовало меньше всего. Он выронил ежедневник и тупо посмотрел на Мадлен.
– Мадлен...
– Ты чего себе позволяешь, Репин!
– возмутилась заплаканная женщина.
– Так беспардонно хватать со стола мои вещи! Я сейчас скажу Светлане, чтобы она сюда Костю позвала. Он тебе...
– она осеклась, заметив на лице любовника странное выражение.
– Мадлен, дорогая, скажи честно: какой сегодня день?
– С утра был понедельник.
Илья лихорадочно пытался сообразить, понять свои ощущения, собрать в голове ускользающие мысли. Понедельник? Этого не может быть! Ведь должна же быть среда...