Зов скитальца. Том второй
Шрифт:
— Можно взглянуть? — спросил я, показывая на ее спину, всю покрытую надписями.
Узница медленно развернулась. Затем повернула голову. Не совсем доверяет. Одно неаккуратное движение и спугну ее словно маленького звереныша.
Я коснулся одного из писем пальцем. Она вздрогнула, но устояла на месте.
Все письма датированы. Порядок тоже вполне очевиден. Если получатель не знал, где найти текст, адресованный ему, он мог воспользоваться подсказкой небольших стрелок. И тут очень много политически важных сведений. Планы старейшин по нападению на продовольственные конвои, успехи, связанные с избавлением от мутаций, другие
— Тут столько…важных сведений, — произнес я и тут же догадался. — Поэтому они держат тебя здесь?
Я взял узницу за плечи и повернул к себе.
— И всех гонцов сажают в тюрьму после того, как на их телах не остается свободных мест для посланий? — спросил я.
Узница кротко кивнула.
— А твои глаза? Их выкололи после окончания службы?
Девчонка положительно кивнула снова.
— Изверги… Если такими законами живут в этих местах, то у меня действительно нет шансов… — произнес я вслух, покачав головой.
Узница издала взволнованный стон. Сняла футболку. Тело и все под одеждой изуродовано надписями. Сама девчонка так исхудала, что выглядит как парень. Лишь только длинные волосы и тонкие черты лица выдают ее. Хотя может она…мужчина? Нет. Точно девчонка.
Она коснулась места над своим пупком. Снова коротко простонала.
— Ты хочешь, чтобы я прочитал это?
Кивнула.
Я наклонился поближе, чтобы разглядеть надпись.
— Я, старейшина Эрмунд, призываю на помощь к лагерю у Зараженных Холмов по пять избранных — воинов, для сражения с драконом, который поселился у Червивого Дуба. Каждому из выживших будет дарована возможность выбрать себе в жены одну из моих дочерей, чем очистить свою кровь от мутаций, — я прервался, потому что письмо закончилось. — Проклятье! Они убили дракона?
Узница отрицательно замотала головой. Нащупала на своем животе еще одно письмо и попросила меня прочитать его.
— К сожалению, все воины, которых вы прислали, пали в бою с Анцафером. Я скорблю вместе с вами, братья и сестры. Похоже жуткое чудовище нам не дано уничтожить. Будем искать возможности жить с драконом бок о бок. Если ничего не выйдет, то всем избранным придется искать новое пристанище. Это конец. В следующем письме говорится уже про нехватку углежогов…
Девчонка застонала, пытаясь мне что-то объяснить.
— Дракон еще жив?
Кивнула.
— Ты хочешь сказать, что если я убью чудовище, то старейшина помилует меня.
Узница радостно закивала и захлопала в ладоши.
— Но…Оружейник сказал, что мне ничего не поможет. После того, как я случайно убил этого…Лекса. Он сказал, что мне светит только смерть. Ты в порядке, Айлия?
Девчонка изменилась в лице. Хоть у нее и не было глаз, но я видел, как ярость захватывает ее. Жуткая гримаса наплыла на, итак, жуткое лицо.
Я не успел ничего сообразить, как та свирепо завыла и накинулась на меня. Едва успев схватить ее за руки, я остановил несчастную, которая тут же принялась вырываться из моей хватки. Ее запястья уже выскальзывали из моих ладоней, а вопли, которые она издавала, сбивали с толку.
Я дождался, когда она станет еще сильнее вырываться и резко отпустил, одновременно с этим отскочив в сторону на несколько шагов. Замер. Узница несколько раз махнула своими руками вокруг себя, прежде чем поняла, что я укрылся в тишине.
Что ее так взбесило? Неужели все изгои так стоят за своих? Нужно обезвредить
Бросаю взгляд на веревку, из которой девчонка освободила меня. Надо бесшумно добраться до нее. Смотрю на узницу. Та медленно оборачивается вокруг себя. Прислушивается. Ждет, когда я издам какой-нибудь звук, чтобы снова наброситься на меня.
Делаю шаг в сторону веревки. Бесшумный. Словно это ступал кто-то с факультета убийц. Бетон. Можно сказать, что с полом повезло. Кажется она ничего не услышала. Айлия слепо бредет совершенно в другом направлении. Еще шаг. Еще. Я уже у цели…
Наклоняюсь чтобы поднять веревку. Хватаю ее и начинаю выпрямляться. Хрустит коленный сустав. Вот елки зеленые, я уж и забыл, что в молодости тоже такое бывает.
Едва узница услышала этот звук, как бросилась в мою сторону. Не успеваю увернуться. Она очень ловкая. Может таких девушек специально обучают, чтобы они быстро и без приключений добирались из пункта А в пункт Б.
Девчонка хватает меня в свои объятья. Оказывается сзади и сдавливает за шею. Пытаюсь стряхнуть. Держится крепко! Проклятье! Ладно хоть не кусается. Несколько попыток сбросить ее провалились. Как бы мне не хотелось не драться с ней, но другого выхода не остается. Еще немного и она так сильно сожмет мое горло, что я попросту задохнусь.
Поворачиваюсь спиной к ближайшей стене и ударяю напавшую на меня несчастную о холодный кирпич. Держится. Хотя она так исхудала, что мне казалось один такой удар может заставить ее потерять сознание. Ладно, это ради ее блага. Ударяю еще раз, но гораздо сильнее. Хватка узницы ослабевает. Еще раз. Теперь у меня получается стряхнуть ее с себя.
Пока она не очухалась, подбегаю, переворачиваю на живот и вяжу руки за спиной. Сажусь сверху. Пытается вырваться, но от голода сил у нее совсем немного. И то, все они потрачены на то, чтобы удушить меня.
— Успокойся! — кричу. — Успокойся! Я не хочу тебе зла! Что ты как с цепи сорвалась, а?
Брыкается.
Совершенно случайно мой взгляд падает ей на правую лопатку. Имя Таарис, привлекло мое внимание. Приближаюсь ближе, чтобы посмотреть.
— Да тише ты! — прижимаю девчонку к бетонному полу и начинаю читать.
Глава 13. Суд присяжных
— Александр согласился отдать девочку… — прочитал я вслух.
Александр это и есть тот Лекс, которого я убил на заправке? И о какой девочке идет речь? О дочери Хаши? Если бы Айлия перестала брыкаться, я бы скорее прочитал все послание и меньше задавал вопросов самому себе. Все. Кажется узница наконец вымоталась.
«Александр согласился отдать девочку, которую он принес из Дардиса. Она родилась с мутацией и должна повторить судьбу каждого из нас. Но скиталец по имени Таарис сказал, что может помочь нам. Он должен поставить какую-то метку, которая в течение нескольких лет избавит Иссиду от изуродованного тела. Он сказал, что его метод подействует только на детей. В процессе развития организма мутации уйдут, и наши потомки смогут жить нормальной жизнью. Правда он заикнулся про один побочный эффект. Но эта, так называемая, жажда ничто по сравнению с мучениями, которые переживают избранные в течение всей жизни. Мы пару лет посмотрим на Иссиду и если мутации действительно уйдут, то будем ставить метки на каждом родившимся ребенке. Это вакцина нашего времени, без которой будущего для наших детей не существует.»