Зов смерти
Шрифт:
Он в нерешительности замедлил шаг и поставил Виолет на ноги. Она проклинала свое глупое упрямство и жалела, что он не стал настаивать. Нет бы донести ее до дома!
Вместо этого он взял ее за руку:
— Если ты можешь идти, лучше уж я поведу тебя. А то опять упадешь, а я окажусь виноват.
Виолет не стала возражать.
Дорога оказалась слишком короткой. Почти сразу они вышли к поляне за домом.
Родители уже успели уйти на работу. Отец работал по субботам почти всегда, даже не в период сбора налогов. Мама арендовала павильон в фермерском
Джей заявил, что Виолет не сможет сама подняться по ступенькам крыльца, и снова взял ее на руки. На этот раз она не протестовала. Он внес ее в кухню и осторожно усадил на кухонный стол. Потом принялся рыться в шкафу, а Виолет объясняла ему, где лежат бинты. Он нашел не только их, но и марлю, ватные диски, дезинфицирующую жидкость и два тюбика антибактериальной мази. Виолет решила, что это перебор, но вслух ничего не сказала. Ей было интересно, что он будет делать дальше.
— Учти, может быть больно, — предупредил Джей, потом наклонился и начал обрабатывать царапины.
И было действительнобольно, даже больнее, чем она ожидала. Глаза опять наполнились слезами, и пришлось снова закусить губу. Но она терпела, позволяя ему делать все, что он считал нужным, и сидела не шелохнувшись, — было нелегко, учитывая то, что он стирал грязь и песок с ее больших кровоточащих ссадин.
Виолет подумала, что похожа теперь на маленькую девочку с ободранными коленками, и представила, как они будут засыхать корками, заживая, может быть, даже шрамы останутся. Так глупо — упасть на ровном месте.
Но Джей был очень осторожен и старался причинять ей как можно меньше боли. Она восхищалась его терпением и аккуратностью, а его прикосновения были очень приятны. Он не поднимал головы, обрабатывая раны, очищая их. Потом взял дезинфицирующую жидкость и ватный диск.
У Виолет перехватило дыхание от боли, когда он промокал влажной ватой кровоточащие царапины. Джей поднял голову и посмотрел на нее, не переставая прикладывать проспиртованный диск, а потом подул на раны, совсем как это делала мама, когда Виолет была маленькой. Эта милая мелочь так порадовала ее и, казалось, еще больше привязала к Джею.
Закончив дезинфицировать, он осторожно намазал ей колени антибактериальной мазью и только после этого забинтовал.
— Ну вот, — удовлетворенно отметил он, оценивая дело рук своих, — как новые.
Виолет взглянула на большие неказистые повязки на коленках и с сомнением посмотрела на Джея:
— Как новые? Неужели?
— Я сделал все, что мог. Я же не виноват, что ты на ногах не держишься, — усмехнулся он в ответ.
Виолет прищурилась. Ей хотелось сказать, что именно онв этом виноват, что если бы он оставался прежним Джем, мальчишкой-сорванцом, земля не ушла бы у нее из-под ног. Но она понимала, что это невозможно. Он же должен когда-нибудь вырасти, просто изменения оказались слишком неожиданными.
Конечно, вслух она этого не произнесла. Зато с невозмутимым видом заявила:
—
Он покачал головой в ответ на это нелепое обвинение:
— Ты ничего не докажешь. Свидетелей-то не было — значит, есть только твои слова против моих.
Она засмеялась и спрыгнула со стола.
— Поверят-то скорее мне, а не тебе. Потому что я, в отличие от некоторых, не таскала из супермаркета шоколадки! — поддразнила она его и поковыляла к раковине мыть руки.
— Подумаешь! Мне было всего семь! И потом, это ведь тыдала мне ту шоколадку и сказала спрятать ее в рукаве. Это ты была мозгомэтого предприятия, не находишь?
Он подошел к ней сзади и, обняв, начал лить ей на ладони дезинфицирующую жидкость.
Виолет застал врасплох этот жест, такой интимный и ласковый. Она застыла на месте, когда он прижался грудью к ее спине, замерла, и все мысли вылетели из головы. Она смотрела на белые пузырьки дезинфеканта. Джей поставил флакончик, наклонился и взял ее ладони в свои. Подул на них так же, как до этого дул на коленки. На этот раз Виолет даже не заметила боли.
А потом все закончилось. Он отпустил ее руки и протянул чистое полотенце. Она же все не могла очнуться.
И когда наконец повернулась к нему лицом, поняла: ей все показалось, он всего лишь обработал ее раны — ничего большего.
Джей смотрел на нее так, точно ждал, что она скажет. И Виолет вдруг очнулась, собралась с мыслями и выдавила:
— Ну наверно, все бы обошлось, если бы ты не стал этого делать прямо перед носом у кассира. А так нас посадили под домашний арест.
Джей не пропустил шпильку и, кажется, не заметил внезапного замешательства подруги.
— Многие сказали бы, что этот домашний арест уберег нас от преступной жизни в дальнейшем.
Виолет повесила полотенце на дверцу духовки:
— Может, меняон и уберег, а вот начет тебя сомневаюсь. Я всегда знала, что у тебя дурная кровь.
Он удивленно поднял бровь:
— Прямо-таки «дурная кровь», а, Ви? С каких пор ты стала говорить как столетняя старуха? «Дурная кровь» — это же додуматься надо!
Она толкнула его, проходя мимо, хотя он и не загораживал ей дорогу. Он шутливо толкнул ее в ответ и поддразнил:
— Дождешься, уроню тебя еще раз!
А Виолет отчаянно ждала, когда прекратится это помутнение рассудка и она снова сможет относиться к нему как к лучшему другу. Потому что в противном случае ей предстоит очень длинный год. Мучительный год.
Глава 4
Дом у озера был переполнен подростками — казалось, они приходили и уходили целыми толпами. Лужайка на берегу озера была сплошь покрыта полотенцами и пледами, бутылками из-под воды и газировки, пакетами чипсов, парнями и девчонками, которые нежились в солнечных лучах, наслаждаясь последним теплом уходящего лета.