Зов смерти

Дёртинг Кимберли

Отсутствовали ли какие-нибудь его части?

Вопросам не было конца.

Близкие друзья Виолет были более тактичны, но эта тема интересовала их не меньше, чем остальных. Отвечать на их расспросы оказалось намного труднее, чем на любопытство остальных.

В порядке ли она? Хочет ли поговорить об этом? Говорил ли ее дядя, что знает, кто эта девочка?

Казалось, беспокойство о состоянии Виолет приобретало формы публичного мероприятия. Даже при ее попытках сменить тему, все равно все сводилось к одному: к мертвой

девочке, найденной в озере.

Джей оставался единственным человеком, понимающим Виолет. Только ему было заметно: она еще не готова к подобным расспросам.

Родители тоже проявляли бесконечное терпение. Внимательно слушали, когда дочь говорила с ними — а она говорила. И когда уставала от этой темы, они оставляли ее в покое и не настаивали на продолжении. Все были очень предупредительны и старались ненароком не задеть ее. Но вместо благодарности Виолет чувствовала раздражение — почему они считают ее слабой?

Дядя Стивен частенько заходил проведать их и приносил печенье, которое пекла Кэт, — настоящее домашнее печенье, не полуфабрикат из супермаркета. Но девушка едва находила в себе силы оценить кулинарное искусство тети.

И вдруг все изменилось.

Всего через неделю после того, как Виолет нашла в озере мертвую девушку, была обнаружена еще одна. Ровночерез неделю.

А на следующий день, в воскресенье, в одном из соседних городков похоронили Кэрис Нир, девушку из озера. Проводили в последний путь к вечному покою.

Навсегда.

И Виолет успокоилась. Словно очнулась от тяжкой дремы, которая сковывала ее.

До тех пор, пока не стало известно об исчезновении еще одной девочки.

Глава 7

К понедельнику вся школа знала, что нашли второе тело. Шок на этот раз оказался сильнее. Не потому, что уже вторую девушку нашли мертвой, и не потому, что почти рядом с ее домом. Все дело было в том, ктоэта девушка.

Брук Джонсон не училась в школе Уайт Ривер, она жила в соседнем городке и ходила в школу там. Но, как это всегда бывает со школьниками, круги их общения пересекались. Они ходили на одни и те же вечеринки, встречались с одними и теми же мальчиками, тусовались все вместе. Брук была популярна — это не означало, что ее любили, но в рейтинге тем школьных сплетен она занимала одно из первых мест. Виолет не знала Брук лично, но слышала о ней — так любой из школы Брук слышал о Лиззи Адамс из Уайт Ривер.

Вторая причина состояла в том, что события обрели определенную схему — по крайней мере, в глазах обывателей.

Теперь всем стало известно то, что Виолет знала с самого начала: девушку, найденную в озере, вначале убили. И хотя службы, занимающиеся расследованием, пока не могли ни подтвердить, ни опровергнуть связь между этими смертями, никто не сомневался — она есть. Две девушки пропали, впоследствии были убиты, а их тела спрятаны недалеко друг от друга — все это вряд ли можно считать совпадением.

Все признаки серийного маньяка налицо— к такому выводу пришла общественность, сопоставив факты. Люди вели себя соответственно. В некоторых школах заработали

кабинеты психоаналитика, в том числе и в школе Уайт Ривер в Бакли. Устраивались собрания и специальные занятия на тему личной безопасности, техники самозащиты и общения с незнакомцами. Все девочки в школе вдруг резко озаботились этими вопросами. И хотя официально в школе не разрешалосьношение газовых баллончиков, они, внезапно превратившись в предмет первой необходимости — вроде блеска для губ или тампонов, — лежали теперь в каждой сумочке.

К середине недели разговоры понемногу утихли и вернулись к обычным темам. И хотя техника безопасности оставалась весьма важным вопросом, обсуждение гибели Брук Джонсон постепенно утихало, уступая место повседневным слухам и сплетням, которыми все пытались разрядить зловещую обстановку.

Виолет при всем при этом по-прежнему занимали чувства к Джею. И по мере того, как угасали последние летние дни, количество девчонок, преследующих его везде и всюду, казалось, только увеличилось.

Поначалу она с головой ушла в свои переживания по поводу пропавших девушек, словно забыла, что надо ревновать. И заново прочувствовала, каково это — просто дружить с ним. Всю неделю перед похоронами девочки из озера он помогал ей. Тайком подкладывал в рюкзак шоколадки, оставлял в шкафчике записки, чтобы она знала — он думает о ней. Она могла положиться на него в любой момент. Потом, когда она практически пришла в себя, он все так же был готов прийти ей на помощь.

Иногда Виолет задумывалась, за какие заслуги судьба подарила ей такого друга. Надежного, рассудительного, веселого.

Она стояла в коридоре и наблюдала, как он рылся в шкафчике в поисках учебника по математике, которого там не было. Виолет не мешала его поискам и только посмеивалась про себя. Скомканные листы бумаги вывалились из шкафчика и рассыпались у его ног.

Он, похоже, почувствовал ее взгляд и обернулся.

— Что такое? — спросил он.

— Ничего, — ответила она, едва сдерживая улыбку.

Он понял — она решила подшутить над ним.

— Да чтослучилось? — прищурился он.

Она вздохнула и тронула ногой его бесформенный рюкзак, валявшийся у стены.

— Растяпа. Твой учебник в рюкзаке, — заявила она, повернулась и направилась в класс. Услышала, как Джей издал возмущенный стон, потом захлопнул дверцу шкафчика и догнал ее:

— Не могла раньше сказать? Знаешь, ты иногда откровенно бесишь меня.

На его возмущенные вопли можно было пока не обращать внимания. Она пожала плечами:

— Забавно было смотреть, как ты там копаешься.

— В точку, забавно. Именно это и я хотел сказать.

Грэйди Спенсер поравнялся с Джеем.

Грэйди вначале был другом Джея, но очень скоро подружился и с Виолет. В четвертом классе, когда они были еще совсем маленькие, Виолет в него влюбилась. На уроках она писала ему записки, где спрашивала, нравится ли ему. Одна даже была с конвертиками — оставалось выбрать «да» или «нет». Он выбрал «да», и до окончания года они официально были парой. Это означало только то, что она бегала за ним на переменах, а он делал вид, что ему это не нравится.