Зов странствий. Лурулу
Шрифт:
«На каких условиях?» — ледяным тоном спросил начальник космопорта.
«Не буду играть с вами в прятки, — Малуф посмотрел Освигу в глаза. — Вы упомянули о том, что на складах Торквальских Низин пылятся сотни или даже тысячи готовых ковров».
«Кажется, я что-то такое говорил», — неохотно промямлил Освиг.
«Когда-нибудь эти ковры заплесневеют и сгниют. Какая это была бы потеря! Неужели вы хотите, чтобы сверкающие всеми цветами радуги шедевры исчезли навсегда, не послужив никакой полезной цели?»
«Хорошо вас понимаю — это была бы невосполнимая, трагическая утрата».
Малуф кивнул: «Пятьдесят или шестьдесят таких
«Теоретически такая возможность существует, — осторожно сказал начальник космопорта, — если будут соблюдены некоторые… как бы это выразиться… приличия».
«Разумеется, само собой! — воскликнул капитан Малуф. — Мы прилетим в Торквальские Низины в любом случае, чтобы загрузить ковры, предназначенные для «Мономарха». Ковры можно будет переместить в трюм быстро и не привлекая особого внимания — особенно если мы будем производить загрузку сами, без лишних свидетелей».
«А кейзик?»
«Баллоны будут переданы вам на хранение в любом указанном вами месте».
«Ваши условия удовлетворительны», — уступил Освиг.
~
Глава 8
За час до захода солнца «Гликка» покинула Звездную Обитель с шестьюдесятью двумя коврами, свернутыми в рулоны и размещенными в кормовом грузовом отсеке. Четырнадцать ковров подлежали доставке «Мономарху» в Каксе; сорок восемь ковров начальник космопорта Освиг передал капитану Малуфу в обмен на тридцать два баллона с кейзиком. Два ковра приберег для себя, по соглашению с капитаном, Мирон Тэйни; остальные сорок шесть могли быть проданы капитаном Малуфом по его усмотрению в любое время, когда такая продажа могла оказаться выгодной и целесообразной.
Утром второго дня полета капитан Малуф и труппа Проныры Монкрифа возобновили обсуждение, прерванное кражей в Палактусе.
Все они собрались вокруг того же круглого столика перед диваном в углу салона. Капитан Малуф прибыл первым, за ним последовали Монкриф и три девушки-танцовщицы; в последнюю очередь пришли угрюмые амазонки-клуты. Малуф сидел на софе за столом, клуты — на стульях напротив него, Монкриф — справа от капитана, три девушки — слева.
Разглядывая присутствующих, Малуф не заметил признаков смягчения враждебности сторон, преобладавшей во время их предыдущей беседы. Клуты о чем-то вполголоса переговаривались, время от времени бросая гневные взгляды на Монкрифа. Монкриф сидел с терпеливо-усталым выражением на лице, скромно скрестив на столе пальцы обеих рук.
Стараясь внушить окружающим уверенность в возможности положительного решения вопроса, Малуф произнес: «Сегодня мы продолжим совещание, начавшееся несколько дней тому назад, и я надеюсь, что мы сможем согласовать условия, приемлемые — или, по меньшей мере, допустимые — с точки зрения всех заинтересованных лиц. Я выполняю роль беспристрастного арбитра. Я не правовед, но, будучи офицером МСБР, практически познакомился с применением многих законов Ойкумены — и все еще не забыл приобретенный опыт. В прошлый раз я попросил вас просмотреть бумаги и принести на переговоры все найденные вами материалы, относящиеся к делу. Надеюсь, что это было сделано».
Сиглаф проворчала: «Мы не нашли никаких бумаг вроде тех, о которых вы упомянули, но ни в каких документах нет необходимости, потому что
Малуф повернулся к шарлатану: «А вы, господин Монкриф? Вы можете продемонстрировать какие-либо документальные доказательства?»
Монкриф ответил с почти извиняющейся улыбкой: «Я просмотрел архивы и нашел множество счетов, расписок, квитанций и памятных заметок, главным образом несущественного содержания. Тем не менее, мне удалось обнаружить несколько документов, которые могут заинтересовать присутствующих». Шарлатан достал из-за пазухи небольшую коричневую папку и положил ее на стол.
Малуф снова повернулся к клутам: «Какова, в точности, сущность ваших претензий?»
«Что может быть проще? — воскликнула Хунцель. — Монкриф задолжал нам деньги. Теперь он больше не может оправдываться и уклоняться. Ему придется платить».
Склонив голову набок, Сиглаф растянула губы в усмешке, напоминавшей звериный оскал: «Он заявит, конечно — и со слезами на глазах! — что он разорился, что у него не осталось ни гроша. Не верьте слезам, не верьте оправданиям — среди его личных вещей полно драгоценностей».
Монкриф горестно рассмеялся: «Если бы только это было так! Каждый из нас нашел бы свою Лурулу и возблагодарил судьбу в радостном экстазе! Мне больше никогда не пришлось бы шарлатанить».
«Не притворяйтесь! — проворчала Хунцель. — Ваши шутки не смешны, они вызывают только отвращение. Вместо того, чтобы тратить время на глупости, платите — и дело с концом!»
«Я и не подозревал, что должен вам какие-то деньги».
Обе амазонки выпучили глаза от удивления, после чего разразились издевательским смехом. «Еще одна шутка заправского шарлатана? — спросила Хунцель. — Неважно! Мы можем доказать свою правоту. А Монкрифу никакие уловки не помогут».
«Будьте добры подробно изложить свою позицию», — сказал капитан Малуф.
2
«Мы впервые встретились с Монкрифом в Фриппене, под Мутными холмами на Нумое, — начала Хунцель. — Мы спустились с холмов, чтобы отчитаться в управлении «Фермы подкидышей» в долине Задельщиков, откуда мы взяли девушек под опеку за два года до этого.
Монкриф заинтересовался нами по той же причине. Он долго говорил с нами, а потом еще дольше говорил с девушками. Он сказал, что возглавляет знаменитую балаганную труппу, и что в его труппе освободились вакансии, которые он хотел бы заполнить. Он спросил, не хотели бы мы присоединиться к его труппе; он красочно описывал захватывающие приключения и межзвездные полеты; он обещал, что мы сможем посетить самые чудесные места и познакомиться с сотнями самых странных народов — причем, уверял нас Монкриф, все это время мы продолжали бы зарабатывать деньги.
Монкриф заметил, что мы навострили уши, и предложил несколько вариантов заработка. Он распространялся о том и о сем, о различных преимуществах различных планов, пока не привел нас в полное замешательство. После этого он сделал письменную сводку вариантов. Мы выбрали план, который показался нам самым выгодным, и таким образом вошли в состав его балаганной труппы.
Поначалу мы совершали турне по провинциям Нумоя. Затем звездолет отвез нас в город Лалли-Комар на планете Спангард. После этого мы переезжали из одного места в другое, и все было примерно так, как обещал Монкриф — везде все было по-разному, одни места нам нравились, другие — не очень.