Зов странствий. Лурулу
Шрифт:
Девушки исполнили свой головокружительный танец заслоняющих одно другое тел и мелькающих рук и ног, после чего выстроились вдоль края сцены, ухмыляясь публике.
«Так что же? — громко вопросил Монкриф. — Кто из них Фрук? Или Плук? Или Снук? Делайте ставки, выбирайте! Для людей с вашими умственными способностями не должно быть ничего проще! Сущие пустяки!»
«Именно так! — заявил низенький толстяк с жеманным тонким голоском. — Я ставлю пять сольдо и утверждаю, что крайняя справа девушка — Снук!»
«Ура! — с фальшивым энтузиазмом закричал Монкриф. — Вас не обманешь! Что ж, начнем следующий раунд — может быть, на этот раз мне больше
Толстяк чопорно возразил: «Настоящий ученый никогда и ни в чем не полагается на удачу! Для него имеет значение только оптимальное и своевременное использование умственных процессов».
Монкриф не высказал возражений, и девушки снова сплясали свой танец. Ученый толстяк снова выиграл. Он выиграл и в третий раз, из-за чего Монкриф явно начинал терять самообладание. Проныра подошел к столику за боковым занавесом на краю сцены, чтобы выпить стакан воды и успокоить нервы. Здесь он подслушал обрывок беседы двух задержавшихся рядом технологов.
«Ты видел? — говорил один. — Герман проверяет новый температурный датчик. Похоже на то, что прибор работает на славу!»
«Еще бы! Он измеряет температуру с точностью до тысячной доли градуса на расстоянии десяти метров!»
Научные сотрудники отошли в сторону. Повернувшись, чтобы взглянуть на толстяка Германа, Монкриф заметил, что тот держал в руке небольшой прибор. Герман уже возмущался задержкой: «Я готов продолжать! Давайте, танцуйте, мне не терпится делать ставки!»
«Одну минуту, нужно сделать небольшой перерыв», — сказал Монкриф. Подав девушкам знак, он провел их в гримерную за кулисами. Там он сразу же включил нагреватель-рефлектор и направил его на Фрук; через десять секунд он заставил Снук нагреваться в два раза дольше. Тем временем Плук обтиралась полотенцем, увлажненным холодной водой.
Монкриф вышел на авансцену. «Мы готовы продолжать! — сообщил он Герману. — Сколько вы поставите?»
«Теперь я настолько уверен в себе, что поставлю шестьдесят пять сольдо! Где же девушки?»
Фрук, Плук и Снук выбежали из-за кулис и выстроились вдоль края сцены. «На этот раз обойдемся без акробатических номеров, — сообщил толстяку-технологу Монкриф. — Так что же? Кто из них Фрук, Плук или Снук?»
Герман взглянул на свой прибор — сначала словно ненароком, затем с откровенным вниманием и в некотором замешательстве. Наконец он указал дрожащим пальцем на среднюю девушку: «Насколько я понимаю, это должна быть Плук».
«Ошибаетесь! — объявил Монкриф, набивая кошелек шестьюдесятью пятью сольдо. — Вы выбрали не менее привлекательную Фрук!»
Технолог удалился, бормоча себе под нос и покачивая головой. Удовлетворенно посмотрев ему вслед, Монкриф объявил: «Начинается новый раунд! Вы готовы?» Поглядывая направо и налево, Проныра воскликнул: «Ага! Азартный дух конкуренции еще не покинул бравых камбрийцев! Добро пожаловать, сударь! Фортуна ждет вашего выбора!»
В отличие от дородного специалиста по термодинамике, протиснувшийся вперед господин, обладатель длинного тонкого носа, был высок, худощав, бледен, как воск, и лыс, как бильярдный шар. В руках у него была желтая кепка с красной эмблемой Гиперлогического общества, в связи с чем Монкриф решил, что перед ним еще один ученый или технолог, хотя у того не было в руках никаких инструментов или приборов. Лысый верзила подошел как можно ближе к сцене, обозрел трех девушек и положил на сцену десять сольдо: «Вот моя ставка! Начинайте!»
Когда девушки станцевали свой номер и
«Вы правы! — проворчал Монкриф. — Все вы, ученые, одинаковы. Чем вы пользуетесь на этот раз? Телеметрическим ретранслятором? Логарифмической линейкой? Куда нам, дуракам, соревноваться с современной технологией! Если вы хотите играть так, как играют порядочные люди, вам придется отказаться от использования каких-либо устройств».
«Не говорите глупости! — возмутился лысый господин. — Я имею право играть, и вот моя следующая ставка, на этот раз — ровно сто сольдо!»
Монкриф решительно покачал головой: «С меня довольно! Мы не позволяем нарушать заведенный распорядок игры». Проныра подал знак, и на авансцену вышла Сиглаф. «Наши правила запрещают применять научные приборы и датчики, — продолжал Монкриф. — Такие ухищрения несовместимы с благородным духом азарта».
«Подождите-ка, о чем вы говорите? — воскликнул лысый игрок. — Если я объясню свои методы, вы позволите мне продолжать игру?»
Возмущение Монкрифа тут же испарилось: «Разумеется! Мы настаиваем только на том, чтобы все играли по одним и тем же правилам».
«Замечательно! — заявил лысый господин. — Аплодирую великодушию вашего подхода!»
Монкриф с улыбкой поклонился, забавляясь наивностью игрока: «Большая честь заслужить похвалу столь выдающейся личности! А теперь не будете ли вы любезны объяснить, каким образом вы сделали правильный выбор в предыдущей игре?»
«Проще простого! Я пользуюсь собственным носом. Фрук недавно съела ириску, пропитанную ромом. Снук позволила себе надкусить дольку чеснока, а Плук все еще жует мятную пастилку. Надеюсь, дальнейшие разъяснения не требуются? Я побился об заклад. Заклад — сто сольдо. Продолжим?»
«Непременно! — с энтузиазмом согласился Монкриф. — Начинается новая игра, и вы станете ее первым участником!»
«Ни в коем случае! Я намеревался участвовать только в следующем раунде прежней игры!»
«Может быть, у вас появится такая возможность завтра, но сегодня вы уже побились об заклад, не так ли? Извольте держать свое слово».
Обладатель сверхчувствительного носа яростно возражал, но публика злорадно поддержала Монкрифа, и лысому господину пришлось подняться на шаткую доску, перекинутую над резервуаром, заполненным грязью. На другом конце доски появилась Хунцель. Вытянув руки по бокам, она чуть пригнулась, втянув голову в плечи, и принялась сжимать и разжимать кулаки, обнажив зубы в волчьей усмешке.
Тем временем Монкриф объяснял правила: «Это игра для отважных и ловких, но в конечном счете непременно побеждает изобретательная стратегия! Каждый игрок надеется, что противник промахнется, то есть что он успеет добежать до противоположного края резервуара, не свалившись в грязь. Допускаются любые приемы классической борьбы, но не более того — воздерживайтесь от вульгарного насилия».
Мирон наблюдал за происходящим со стороны. Его внимание отвлек стоявший рядом высокий тощий человек. У него были очень длинные тонкие ноги и узкое продолговатое лицо с блестящими черными глазами. «Странный субъект! — подумал Мирон. — Легковесный, но жесткий, как хищная птица». По одежде и кепке, натянутой на коротко подстриженные черные кудри, можно было предположить, что он — сельский фермер из глубинки. Заметив внимание Мирона, субъект быстро смерил молодого человека оценивающим взглядом: «Вы не здешний?»