Зов странствий. Лурулу
Шрифт:
«Да-да, разумеется», — поспешил согласиться Мирон, но тут же задумчиво прибавил: «И все же, жаль было бы расстаться с таким замечательным звездолетом».
Последнее замечание вызвало у леди Эстер приступ раздражения: «Мирон, смотри на вещи с практической точки зрения! С какой стати я стала бы слоняться среди звезд, подыхая от скуки, или бродить по грязным глухим закоулкам, зажимая нос и рискуя вдохнуть какую-нибудь заразу?»
Не находя слов, Мирон ушел к себе, чтобы продолжить чтение увлекательного труда «Трансцендентные биографии: космические разведчики-заявители и их сверхсветовые ржавые
В редкую минуту покоя леди Эстер случайно наткнулась на журнальную статью, опубликованную под псевдонимом «Серена» и повествовавшую о пребывании «Серены» на планете Кодайра, где она прошла на удивление эффективный курс омоложения. Леди Эстер вдохновилась этой статьей. Наведя справки, она изменила свои взгляды на космические путешествия и решила посетить Кодайру, воспользовавшись яхтой «Глодвин».
Для леди Эстер принять решение значило немедленно перейти к действию. Она вызвала Мирона и приказала ему узнать, где, в точности, находилась планета под наименованием «Кодайра». Она назначила капитаном «Глодвина» своего дражайшего интимного компаньона Донси Труза, но тот скомпрометировал себя, и эта должность была предложена Мирону.
«Глодвин» вылетел из космопорта Саалу-Сейна, и Мирон взял курс на планету Нахариус — таково было настоящее наименование Кодайры. Поначалу путешествие оправдывало надежды Мирона. Леди Эстер роскошествовала в полном покое, в отсутствие забот и треволнений — никто не претендовал на ее свободное время. Она спала, сколько хотела, болтала от души за завтраком и за ужином, даже прочла несколько книг. «Наш полет, — говорила она Мирону, — уже производит омолаживающее действие сам по себе».
Шло время, и энтузиазм леди Эстер начал истощаться. Она никак не могла найти себе занятие и в конце концов вызвала Мирона.
«Да, тетушка Эстер?»
«Сколько мы уже пролетели?»
«Насколько я понимаю, мы где-то на полпути».
«Всего лишь? У меня такое ощущение, словно мы уже вечно тащимся и глазеем в пустоту».
«Нахариус далеко, ничего не поделаешь, — признал Мирон. — Тем не менее, в полете вы можете пользоваться множеством приятных преимуществ — отдыхать в тишине и предаваться размышлениям. Ну и просто радоваться красоте Вселенной, глядя на проплывающие мимо звезды».
«Бред собачий!» — отрезала леди Эстер.
Мирон указал на иллюминатор: «Взгляните, как мерцают бесчисленные созвездия! Разве это не самое романтическое зрелище из всех возможных?»
«Я хотела бы остановиться на время в каком-нибудь месте, где люди все еще соблюдают старинные обычаи, где мы могли бы подышать свежим воздухом, полюбоваться на странные, пленяющие воображение пейзажи и на причудливые уютные селения».
«Все это хорошо и замечательно, — возражал Мирон. — Не сомневаюсь, что такие колоритные места существуют, но если мы отклонимся от проложенного курса, нам будет не так легко оказаться поблизости от конечного пункта назначения, то есть Нахариуса».
Леди Эстер ничего не хотела слышать: «Я читала о туземных рынках, где можно купить единственные в своем роде вещи: фетиши и маски, эмблемы плодородия, экзотические ткани. Там, если немного поторговаться, можно заключить самые выгодные сделки».
«Да-да,
Леди Эстер выпрямилась, сидя в углу мягкого дивана: «Мирон, будь так любезен! Я выразила свои пожелания! Изволь их выполнить».
Сдерживая раздражение, Мирон терпеливо ответил: «Дражайшая тетушка Эстер, если бы я мог сотворить такой чудесный романтический мир для вашего развлечения, я сделал бы это сию минуту. Но я не чудотворец!»
Леди Эстер произнесла ледяным тоном: «В таком случае научись творить чудеса. Надеюсь, тебе понятно, наконец, в каком я настроении?»
«Да, — сказал Мирон. — Понятно».
«Вот и хорошо», — леди Эстер снова развалилась, откинувшись на подушки дивана.
Мирон поклонился и направился в рубку управления, чтобы свериться со справочниками.
Через некоторое время он вернулся в салон. «Я внимательно просмотрел «Путеводитель по планетам», — сообщил он капризной владелице яхты. — Ближайший доступный обитаемый мир — Заволок, на пятой орбите белого карлика, звезды Модвелла. Насколько я понимаю, он вполне удовлетворяет самым странным и причудливым вкусам.
Справочная информация носит несколько расплывчатый характер. Никто не утверждает всерьез, что Заволок — привлекательная планета. Позвольте мне прочесть отрывок из «Путеводителя»: «Заволок никак нельзя назвать безмятежно очаровательным миром, хотя его ландшафты нередко отличаются суровым величием. Б'oльшую часть поверхности планеты покрывают труднопроходимые горы и ледники. Несколько небольших округлых равнин, расположенных ниже уровня моря — древние метеоритные кратеры. На равнинах воздух нагревается благодаря теплу, исходящему из-под земли, что делает их пригодными для обитания. Город Фладжарет и космический порт находятся в одном из таких кратеров.
Заволок и его обитатели, мягко говоря, необычны, хотя их необычность может не показаться достаточно любопытной разборчивому туристу. Горячие источники создают в ледниках туннели, служащие убежищем презренной касте собаководов, которых на Заволоке называют «случниками». Представители элиты содержат собак в своих жилищах и наряжают животных в прихотливые костюмы и платья. Для взаимоотношений случников и элиты характерна подспудная враждебность, так как случники питаются собаками, а обеспеченные домовладельцы холят и лелеют четвероногих любимцев, скармливая им остатки блюд со своего стола.
Самый популярный спорт на Заволоке — собачьи схватки, играющие важную роль, так как они задают тон всей местной общественной жизни. Во Фладжарете каждый одержим азартом собачьих боев, все делают рискованные ставки на того или иного пса. Даже маленькие дети, едва научившиеся ходить, прибегают посмотреть на арену и приносят с собой монеты, чтобы поставить на самую свирепую, с их точки зрения, собаку. Еще одним всеобщим развлечением, превратившимся в нечто вроде азартной игры, стала местная система исправительных наказаний. Неподалеку от Фладжарета большой залив сплошь покрыт «матами» водорослей. Преступников изгоняют на поверхность этих «матов», причем дальность изгнания прямо пропорциональна тяжести преступления, и дальнейшая судьба наказанных вызывает у публики острый интерес.