Зов топи
Шрифт:
Вальд заметил, что с господином что-то неладно и бросился на выручку. Помогая подняться, парень испуганно, как забитая дворняга, вглядывался в перекошенное от боли лицо хозяина. Рихард зачерпнул снег и приложил к надкушенной губе.
— Я не видел Дану с прошлого дня. Где она? — спросил он невнятно.
— Ей нездоровиться.
— Как и ему? — Рихард бросил тяжелый взгляд на хрипящего короля.
— Нет, что-то бабское. Ее крепко скрутило.
— Давай проведаем.
Вальд повел его к месту отдыху девушки. В полутьме Рихард зацепился за корягу и споткнулся. Сжав предплечье слуги, заставил его наклониться.
— Когда я войду в крепость,
— Хорошо, Хозяин. Я никак не могу пойти с тобой? — огорчился Вальд, понурив плечи.
— Нет. Следи за Даной, но будь осторожен. Ульвар и его сыновья — ее заклятые враги, а терять Дане нечего.
— У нее есть кинжал, подарок от брата. Она разговаривает с ним. С кинжалом или с братом, я еще не понял.
— Это я и имею в виду. Но что такое… Ты расстроен? Что за гримаса?
— Очень-очень хочу быть полезным…
— Довольно! — перебил Рихард. — Понимаю твои страдания, но я не беру тебя с собой не потому, что ты не страж.
— Правда? — простодушный Вальд расплылся в улыбке, но тут же спохватился. — Ох, господин, нет мне прощения за то, что посмел усомниться в твоих словах!
Рихард великодушно похлопал его по плечу и присел у тюков, на которых лежала Дана. Девушка свернулась калачиком, укрытая теплым плащом с головы до ног, сжимая в руке кинжал. Острое лезвие приподнимало край полы, хищно поблескивая. Сон ее был беспокойный, она часто вздрагивала и хмурилась. Тонкие белые волосы, сплетенные в косы, растрепались, выбившись из-под капюшона. Под глазами виднелись темные круги, у рта залегли горькие складки. Девушка выглядела несчастной и нездоровой.
Герцог решил ее не будить. Отдых от беспокойных мыслей, наяву терзающих Дану, был лучшим лекарством. Рихард прошелся по лагерю, потирая замерзшие ладони. В груди еще чувствовалось жжение, но червь уже ослабил хватку. С каждым новым укусом тварь постепенно росла. Рихард чувствовал, как пульсирует тело червя, словно второй сердце.
Костры едва теплились, не давая ни жара, ни света. Дозорные — люди Фридо и Марека, усердно всматривались вдаль, не доверяя друг другу. На фоне фиолетового зимнего неба чернел силуэт Холодной крепости как уродливый зуб на нижней челюсти чудовища. Впервые со дня ее постройки Рихард не знал, что его ждет за воротами. Что-то новое? Возможно, все закончиться как в прошлый раз: позорным бегством и смертью. Герцог с теплотой посмотрел на Вальда — единственную живую нить, связывающую с домом. Прекрасная частица Вечной топи жила внутри юноши. Он впитал ее, ежедневно вдыхая тяжелый, наполненный торфяными испарениями воздух. Растворил в себе вместе с каждой каплей выпитой воды.
— Если я не вернусь, возвращайся домой как можно скорее, — приказал герцог помощнику. — Иди в Город, отыщи там Нивара Огненного. Расскажешь ему, что случилось.
— Как долго мне ждать?
— Три дня.
— Я обязан идти один?
— Можешь взять Дану, если она пожелает. Уйдите незаметно, чтобы Фридо не знал. Пересечешь границу болот — действуй от моего имени.
— Как прикажешь, Хозяин! — у Вальда даже перехватило дыхание от оказанной ему чести.
В краю Вечных топей имя Хозяина наделяло посланника безграничными возможностями. Доверенный человек герцога мог рассчитывать на любую поддержку. Выдать себя за посланника было невозможно. Им мог быть только уроженец топей, который вместе с благословением Рихарда временно получал дар Голоса — до тех пор, пока Рихард
Утро следующего дня выдалось неожиданно теплым и тихим. Снег таял, слипался в тяжелые комья. Одежда отсырела, вынуждая людей жаться к кострам. Фридо по-прежнему был очень слаб, но кашлял уже не столь яростно. Настойчивость, с какой Эльмар вливал в него новую порцию травяного пойла, принесла плоды. Рихард отказался от предложенной еды, решив немного пройтись, чтобы размяться. Дорога, по которой шел отряд, пролегала высоко, вытянувшись параллельно берегу. Внизу лежал Хельмех, затянутый дымом. Под стенами города был разбит огромный лагерь островитян. От множества шатров рябило в глазах — из-за них столица Белого берега казалось взятой в осаду.
Рихард услышал за спиной частый хруст и обернулся. Марек тут же вежливо поклонился герцогу, снимая ловчую перчатку. Он только что запустил пернатого дозорного на разведку.
— К вечеру будем на месте. Йохан сейчас в Хельмехе и…
— Твои братья уже в крепости, — перебил Рихард. — Они знают, где я. Нам не препятствовали только потому, что мы идем туда, куда нужно, — герцог указал на крепость.
— Ты прав, — признал Марек.
— Я скажу, что это ты нашел меня.
— Йохан будет очень зол, — улыбнулся Марек.
— Чудесно. Судя по твоим словам, он не очень добрый человек.
— Он мой старший брат, — пожал плечами Марек. — Когда отец был в походах, он многому научил меня, но не Йохану решать каким будет наше будущее.
— Седлай коня. Поскачем во весь опор, к полудню будем у ворот.
— Ты хочешь оставить спутников? — удивился Марек.
— В отличие от меня они не бессмертны. Не хочу рисковать. Каким бы ни был исход встречи с Ульваром, они должны иметь возможность вернуться домой. Обещаешь?
— Да. Клянусь!
— Если ты знаешь обо мне хоть одну десятую правды, то сдержишь клятву, чего бы тебе это не стоило, — будничным тоном предупредил Рихард.
Марек нахмурился. Он не собирался обманывать Безмолвного герцога и его люди скорее умрут, чем нарушат данное слово.
Скакать во весь опор по каменистому мысу было восхитительно. На вершине дул порывистый ветер, сбивающий дыхание, заставляя жмуриться, вытирая набежавшие слезы. Даже в самые обильные снегопады, дорога из дробленых на куски черно-серых валунов, ведущая к крепости, была чистой от снега, но влажной от тумана, приносимого с моря. Конские копыта опасно скользили по камням, грозя падением в провалы, зияющие по обе стороны. Рихард наслаждался ездой. Пригнувшись к холке, он слился с конем в одно целое. Его мокрое от мороси и слез лицо сияло от радости. Ощущение полноты жизни переполняло герцога, сменив привычную холодность и безразличие. Рихард рассмеялся, ветер унес отголоски его смеха. Безнадежно отставший Марек решил, что ему послышалось. Он, несмотря на все старания, не мог угнаться за Рихардом.
Наконец Безмолвный герцог опомнился и сбавил ход, позволив островитянину догнать себя. Поравнявшись, какое-то время они ехали молча, опустив поводья, позволяя животным отдохнуть.
— Не ожидал такой прыти, — честно признался Марек. — Твой конь ведь хуже. Старый уже.
— Все дело во всаднике, — речь герцога была серьезной, но глаза его смеялись. — Твой везет мешок с требухой, а мой — меня. Но не печалься, для островитянина ты сносный наездник. Из вас вообще мало кто может удержаться в седле.