Зов ягуара
Шрифт:
Девушка зачарованно стояла, впитывая это исполненное значимости послание, а оно тем временем становилось все определеннее. «Сохранение жизни — высший закон нашей планеты — прозвучала мысль, заполнившая все Лорино существо. — Нельзя допускать, чтобы в угоду материальной выгоде, политическим интересам и идеологическим догмам жизнь на земле подвергалась опасности. Человеческий род попал в такую зависимость от всего материального, что не способен это понять. Причина глобального кризиса — люди, то как они мыслят и поступают. Катастрофу невозможно предотвратить, вводя экономические, политические, дипломатические или военные запреты. Ведь они используют
В этот миг Мать Матерей наклонилась к Лоре и вложила череп в ее поднятые руки.
Потом послание продолжилось: «Мир вовлечен в гонку, у которой лишь два возможных исхода: уничтожение жизни, если человечество и впредь будет вести себя так, как многие века, или эволюция сознания, столь мощная, что ты даже не можешь себе ее представить. Если твой народ в поисках исцеления и преображения заглянет себе в душу, это может привести к эволюционному скачку, такому же огромному, как тот, что отделяет вас от приматов».
Лора знала, что все это правда. Благодаря теонанакатлю ей открылись корни глобального кризиса и природа опасного союза между современным человечеством и ископаемыми топливами. По мере того как невозобновляемые природные ресурсы растрачиваются и превращаются в ядовитые промышленные отходы, накопившаяся за многие эпохи смерть высвобождается в мир, грозя уничтожить все живое. Лора внезапно ощутила огромную потребность сделать что-нибудь для того, чтобы изменить опасный курс, избранный человечеством, и любой ценой спасти жизнь планеты.
Всем сердцем, каждой клеточкой тела она чувствовала правду и глубину послания Богини-Матери. Но девушке все еще было неясно, какова ее роль, что именно должна сделать она. Лора решила использовать эту уникальную возможность, чтобы получить совет и руководство к действию из столь надежного источника. Она понимала, что необязательно высказывать просьбу вслух. Существо, способное посылать телепатические сигналы, несомненно, может их принимать.
«Меня очень печалит то, что творится в мире, — мысленно обратилась она к богине. — Я искренне хочу помочь, но не знаю, как и с чего начать. Пожалуйста, подскажи мне, что я могу сделать?»
Божественная Мать кивнула и, указывая на череп, ответила ясно и недвусмысленно:
«Неси этот череп в свой мир, Лора. Это дар Бога, предков и мой. Он вестник смерти — не биологической смерти, а смерти ложного «я». Это смерть, несущая жизнь. Она поможет твоему народу родиться в мире Духа. Вот лекарство, в котором сейчас больше всего нуждается человечество».
Очнувшись от мистического транса, Лора увидела, что держит высоко над головой хрустальный череп — словно выполняет какой-то магический ритуал! Это новое вторжение божественного и магического измерения в ее повседневную жизнь потрясло девушку до глубины души. У Лоры было такое ощущение, будто кто-то потянул ковер у нее из-под ног и она сейчас упадет. То, что с ней только что случилось, казалось ей продолжением сна, который она увидела, приехав сюда. Это пугало ее и в то же время завораживало и волновало.
«Что со мной творится? — удивлялась она. — Где проходят границы между обычным миром и фантастическим? Мои сны становятся явью, а предметы из повседневной жизни порождают фантастические видения».
Лора решила спуститься с небес на землю и переключила внимание с внутреннего мира на прекрасные
Тайны Шибальбы
Маленький зал, приютившийся в овальной выемке на окраине лагеря, служил оазисом, который обеспечивал комфорт и защищал от капризов тропического климата. Его тщательно изолированный купол надежно укрывал и от лучей нещадно палящего солнца, и от проливных дождей, часто бушующих в тропическом лесу. Большие окна и двери со стеклянными панелями давали круговой обзор потрясающих тропических пейзажей. Окна и двери закрывались герметично, что позволяло создавать микроклимат, независимый от природного окружения. Группа археологов собиралась здесь два раза в неделю, чтобы рассмотреть самые интересные находки, коллективно обсудить разнообразные вопросы и наметить планы дальнейших исследований.
В это утро погода стояла необычно мягкая, и окна зала были широко открыты. Гуляющий по лагерю теплый ветерок наполнял помещение свежим воздухом и ласково обвевал лица археологов, в этот ранний час собравшихся на совещание. Одни сидели в удобных креслах перед подвешенным к потолку большим экраном, другие, собравшись по два-три человека, оживленно беседовали. Остальные торопливо входили в зал, зная, что встреча вот-вот начнется.
Эд Паркер, как обычно, пришел одним из первых. Пока группа собиралась, он разглядывал то снимки близлежащих развалин, то большой макет древнего города, выставленный в зале. Это был результат тщательной реконструкции подлинных зданий древнего города и его общей планировки, которой предшествовали многие месяцы скрупулезных раскопок. Глаза Эда перебегали со слайдов на макет и обратно: он сравнивал руины величественных зданий и то, как выглядели эти постройки в воображении художника. У него захватывало дух, когда он представлял былое великолепие этого города, находившегося в зените славы.
Участок отвоеванных у джунглей развалин занимал почти восемь акров, и работа все еще была далека от завершения. Хорошо укрепленный город состоял из нескольких крутых пирамид, большого амфитеатра, площадки для игры в мяч, астрономической обсерватории и большой крепости, используемой, скорее всего, в религиозных целях. Было еще несколько второстепенных зданий, но пока не удалось найти ключи, которые позволили бы разгадать их первоначальные цели и функции. Подземное пространство города состояло из системы катакомб и арочных склепов, давших богатый урожай замечательных произведений искусства, — главным образом глиняных изделий, скульптуры и ювелирных украшений. Думая об этом, Эд невольно гордился последними находками своей команды.
По природе энергичный оптимист, Эд Паркер в пятьдесят с небольшим выглядел именно так, как большинство людей представляет себе ученых. Намечающуюся лысину окаймляла буйная седеющая шевелюра; усы и бородка, в которой кое-где проглядывали серебристые пряди, всегда, даже в суровых полевых условиях, были аккуратно подстрижены. Этот образ типичного ученого довершали сильные очки в толстой золотой оправе. Как в шутку заметил один из друзей Паркера, Эд походил на гибрид Альберта Эйнштейна и Зигмунда Фрейда.