Зов Жизни
Шрифт:
От этих слов Марк просто обомлел. Они, кто бы они ни были, знали все.
— Кто вы такие? — спросил он.
— Вот наглец! — взревела Сула. — Да я тебя… С этими словами она с молниеносной скоростью кинулась в его сторону.
— Нет! — остановил ее Волдрин. — До этого момента он играл по нашим правилам. Землянин имеет право знать.
Эти слова были как нельзя кстати. Еще бы чуть-чуть, и Сула не оставила бы от него и мокрого места.
— Ты действительно хочешь знать кто мы? — обратился к Марку Волдрин.
— Да, — ответил Марк.
— Хорошо, будь по-твоему.
После этих слов на шее у Волдрина и Сулы появились зигзагообразные порезы. В следующее мгновение они начали расширяться,
— Кто вы такие? — крикнул Марк.
— У нас много имен. Можешь называть нас Безликими.
— Что Вам нужно от меня?
— Тетраграмматон.
После ответа Безликого, который до этого был Волдрином — отцом Сатхи, Марк взглянул на свою правую руку. Ладонь не было видно из-за яркого пульсирующего белого света, сопровождаемый жгучей болью.
— Я бы и рад избавиться от этой штуки. Что это вообще такое?
— Мы не знаем всего, — почти хором ответили Безликие. — Однако мы знаем ничего.
После этих слов от силуэтов Безликих по направлению к Марку начала продвигаться темноватая дымка. Очертаниями она походила на руки с длинными тонкими пальцами. Как ни странно, Марк почувствовал, что боль и жжение в правом запястье начали стихать, а мерцающий яркий свет медленно угасал.
В этот момент пещера, где все это происходило, начала ходить ходуном. Сталагмиты на потолке начали падать один за другим.
— Зачем вам этот диск? — спросил Марк.
— Ха! Ни капли уважения к могущественному артефакту. Он — наша честно заработанная плата за устранение этих надоедливых Орионцев с планеты Икулу.
Пещеру начинало трясти все сильнее. Потолок треснул пополам и обнажил неестественно темное небо.
— Время не на твоей стороне, землянин, — обратился к нему Безликий. — Отдай то, что нужно нам и я, так и быть, пощажу тебя.
После этих слов он жестом указал на выемку в центре груды камней. Марк начал идти в ее сторону. Его правая рука начала краснеть. С каждым шагом боль становилась в тысячу раз сильнее той, что пригвоздила его к полу на Дерге. Последние шаги Марку дались тяжелее всего. Как только он подошел к завалу, тетраграмматон словно почуял родное место и выскочил из руки Марка.
— Хороший мальчик, — обратился к нему Безликий. — Теперь можешь идти. Ступай.
Марк, озираясь как загнанный в угол зверь, начал пятиться, переходя на бег. Он подбежал к Сатхи, которая все еще стояла в паническом ступоре.
— Очнись! — прокричал ей прямо на ухо Марк. — Нужно уходить.
После этих слов Сатхи перевела на него свой взгляд. В следующее мгновение произошло то, что Марк никак не мог предсказать. На шее Сатхи появился разрез в форме зигзага. Из него нескончаемым потоком хлынула черная кровь. Тело Сатхи рухнуло на пол, как это было с Сулой и Волдрином, и перед Марком возвышался силуэт Безликого, который смеялся ему прямо в лицо. Марк ринулся бежать, оставляя позади себя демонический хохот. В несколько длинных прыжков он оказался возле коридора. Он быстро протиснулся в него и оказался в кромешной тьме.
Глава 38. Выбор
Марк продирался по узким коридорам пещеры. За все время, пока он бежал, он ни разу не обернулся назад. События и образы, приключившиеся после крушения Риэль, разом возникли перед ним, причудливо смешиваясь и переплетаясь между собой. Подгоняемый увиденным только что ужасом, Марк мог бежать еще очень долго. Однако увиденные им эпизоды, вселяющие неконтролируемый страх, резко, словно по щелчку пальцев,
Теперь он стоял в голом пространстве, окруженный абсолютным ничем. Неожиданно, пространство под ногами Марка начало меняться. Среди темной пустоты и материи появилась едва заметная светлая полоска. Эта светлая полоса, словно маленький ручеек в грязной и мутной воде прокладывала себе путь, двигалась вперед, несмотря на препятствия и сложности, внезапно возникавшие на ее пути в виде резких всплесков и завихрений темной энергии. От этого тонкого образования, источавшего мягкий, приятный человеческому глазу белый, с легким оттенком серебристого, свет вправо и влево устремились идеально ровные отростки. Эти отростки, похожие на ветви дерева и расположенные перпендикулярно по отношению к главному стволу, соединялись между собой, образовывая прямоугольные секции. Они располагались горизонтально, на одном уровне с серебристым ручейком или стволом, послужившим источником, и походили на огромные панели.
Затем произошло нечто невообразимое — эти панели стали подниматься вверх, и когда они встали перпендикулярно земле, вместо серебристого ручейка и выходящих из него ответвлений окружающее пространство преобразовалось в зал, стенки которого напоминали зеркала или витражи в дорогих магазинах. Только вместо прозрачного стекла в них можно было увидеть вязкую, булькающую пустоту. В какой-то момент поверхность появившихся витражей застыла и начала медленно светлеть.
Марк стоял как вкопанный и просто наблюдал за тем, что происходит вокруг него. В тот момент он чувствовал себя как посредственный актер, которого вытолкнули на сцену, не давая при этом хотя бы мельком взглянуть на сценарий. Масла в огонь подливали незримые режиссер и сценарист. Эти двое садистов скрывались где-то рядом, в тени, и с каледоскопической скоростью меняли декорации вокруг в попытке еще больше запутать молодого, начинающего артиста.
Тем временем, Марк немного осмелел. Он приподнял свою левую ногу от “земли” и начал легонько прощупывать “почву” впереди себя. Темные области были крайне неустойчивы. Они были похожи на волны бескрайнего океана, только цвет волн отличался от привычного, оставшемся приятным воспоминанием в таком далеком прошлом, прозрачно-лазурного и больше напоминал растекшийся из цистерны мазут.
Марк поднес ногу к светлому ручейку. С каждой секундой он становился все шире и светил все ярче. Марк поднес свой ботинок к подсвеченной области и взглянул на свою обувь. Она целиком была облеплена вязкой, черной субстанцией, которая медленно переползала с подошвы на стопу, а затем резким рывком решила добраться до щиколотки. Марк не ожидал такой наглости и инстинктивно опустил ногу на подсвеченную область. Как только это произошло, он услышал пронзительное шипение, а ноздри заполонил едкий запах тухлятины и гнили. Черная субстанция, плотно облепившая его ногу, застыла и рассыпалась на миллион мелких кусочков, как только стопа коснулась серебристой тропы. Ее поверхность, в отличие от бескрайней черной области вокруг, была твердой и казалось вполне надежной. Вслед за левой ногой Марк опустил на нее и правую.