Зов
Шрифт:
— Я передумала. — Резко повернувшись, Сьюзен быстро вышла из мотеля.
Еще почти час она ехала на север, зная — Оноследит за ней. Онопозвонило, как только она затормозила у мотеля, и настигнет ее опять, куда бы она ни поехала. И, конечно, не ошиблась.
Во втором мотеле клерк, помоложе, поэнергичнее, протянул ей записку. «Позвони Гарриэт Волгрин. Срочно. 212–7334020».
Сьюзен молча приняла ключи и поднялась в номер. Там, усевшись на одну
— Сьюзен? Милая, слава Богу, ты позвонила. — Голос Гарриэт, ошибиться невозможно. — Я так беспокоилась о тебе. Знаю, как ты мучаешься… Но, Сьюзен, бояться нечего. Милая, пожалуйста, выслушай меня…
Хватая ртом воздух, Сьюзен бросила трубку, и ее, как и Тару, вырвало.
Больше Онов тот вечер не позвонило, и Сьюзен спала глубоко, без сновидений, впервые за много недель. Утром она позавтракала в блинной на оживленной дороге, а когда допивала вторую чашку кофе, к ней подошла официантка.
— Простите, ваше имя — Рид?
— Да, — коротко ответила Сьюзен.
— Вам звонят.
— Не сомневаюсь, что звонят.
— Вон там, — улыбнулась, указывая, официантка.
— Скажите — меня тут нет. — Сьюзен вернулась к кофе. — Передайте, я только что уехала.
Девушка, сконфуженная, повиновалась. Сьюзен допила кофе, дала девушке щедрые чаевые и уехала. Снова — в никуда. Раздраженная, настороженная, но больше не испуганная — страх пропал. Она решила встретиться со своими преследователями. На следующий звонок ответит обязательно.
Он раздался ранним вечером, когда Сьюзен проводили в ее номер в довольно роскошном отеле у границы Массачусетса.
Она сидела на плетеном диванчике, глядя из окна на бассейн у отеля, где две утки медленно загребали лапками, изредка окуная клювы в воду. Зазвонил телефон. Сьюзен сердито воззрилась на него, сознавая, что ни капельки не боится, и взяла трубку.
— Сьюзен, пожалуйста, только не бросай трубку, — произнес голос Гарриэт.
— Я и не собираюсь, — ответила она.
— Благодарение Богу за это! — воскликнула Гарриэт.
— Ты, дорогая, богохульствуешь. — Сьюзен уселась на кровать и закурила.
— Да что с тобой, милочка? Ты злишься?
— С чего бы?
— Не знаю. Сьюзен, ну пожалуйста, я же звоню, чтобы помочь, только поэтому.
— Правда?
— Ну, конечно. Зачем бы еще?
— И то верно. Ты всегда так здорово помогала мне, Гарриэт.
— Почему ты иронизируешь?
—
— Старалась.
— И очень успешно. А теперь хочешь помочь еще, да, Гарриэт? Потому без конца названиваешь?
— Ну, конечно.
— Гарриэт?
— Да?
— Иди ты на…
Короткая пауза, и голос Гарриэт отозвался:
— Почему ты ругаешься?
— Не знаю.
— Сьюзен, я тебе друг. Минутку. С тобой Тара хочет поговорить.
Внутри у Сьюзен все заледенело.
— Сьюзен? — Да, голос Тары. — Что происходит?
— Тара? — переспросила Сьюзен.
— Ну да. Гарриэт говорит, ты злишься на нее. Почему?
— Тара, что ты говоришь?
— Слушай, ты можешь просто послушать? Перестань убегать, слушайся нас…
— Что?! — заорала в трубку Сьюзен.
— Прежде всего, успокойся. Понятно? Бояться нечего, Сьюзен, клянусь. Клянусь жизнью, бояться нечего…
— Что ты говоришь?
— Все очень просто, когда поймешь по-настоящему. По телефону всего не скажешь. Возвращайся в город, встретимся втроем и все обсудим.
— Нет!
— Слушайся, наконец! Милая, пожалуйста! Мы стараемся помочь тебе…
— Обе вы идите… — и Сьюзен хлопнула трубку на рычаг.
Позже, после часа крепкого сна, Сьюзен очнулась от сформировавшейся страшной мысли.
Оновоспользовалось голосом Гарриэт, но Гарриэт мертва. Теперь Онопользуется голосом Тары…
Сьюзен потянулась к телефону, ее трясло. Если бы можно было поговорить с Тарой, с Тарой настоящей, и увериться, что та невредима…
Но Ононаверняка ожидает этого.
Рука ее, не дотянувшись до трубки, упала. Лежа в полусне, Сьюзен пыталась сообразить — что же делать. Надо позвонить Моди, та скажет, что с Тарой. Сьюзен сняла трубку.
— Если желаешь узнать про меня. Сьюзен, почему прямо не спросишь? — проговорил голос Тары, прежде чем она успела набрать номер. — К чему действовать за моей спиной?
— О, Боже, не надо так…
— Ничего мы тебе не сделаем… Помочь стараемся, и все.
Сьюзен откинулась на подушку, глаза наполнились слезами.
— Ты убило Тару? — заплакала она.
— Милая, но ведь это и есть Тара…