Зови меня Агниэль
Шрифт:
Так что, пока мужчины занимались своими делами, она, уединившись на чердаке, старательно повторяла упражнения, показанные ей Агниэлем. Постепенно контроль над мыслями и эмоциями давался ей все легче и легче. Если раньше она закрывалась от драконов только непроизвольно и случайно, то теперь ей все чаще и чаще удавалось сделать это по собственному желанию. Но удерживать защиту постоянно было сложнее: это требовало более длительного времени и привычки.
«Ничего, — утешал девушку Огненный. — Ты быстро учишься, Арейя. Совсем скоро твой разум будет закрыт от любых вмешательств. Даже мне будет трудно проникнуть в твои мысли без твоего согласия».
Выглядел
2.25 Букет от Саргиэля
За дни охоты Алька почти привыкла, что просыпается одна: Агниэль вставал с рассветом и вместе с остальными драконами отправлялся на зачистку горных склонов. Но накануне вечером стражи, временно превратившиеся в охотников, улетели, унося с собой клетки с шилсангами, которых решено было выпустить обратно в их привычное место обитания. Правда, одна четверка стражей — малая пирамиды силы — осталась и заняла две из пяти все еще свободных спален на втором этаже дома Агниэля.
Потягиваясь, Алька вспомнила разговор, который состоялся вечером предыдущего дня.
— Мы не можем постоянно находиться здесь, — объяснял Альке Огненный. — Но и вас, наших Избранниц, оставить без охраны теперь не рискнем.
— И я бы попросил вас, наши бесценные Арейи, никуда не выходить из дома без сопровождения, — поддержал своего Огненного Брата Аквириэль. — Даже с террасы не стоит в одиночку спускаться, пока мы не узнаем, кто наш враг и на что он способен.
…Сейчас, глядя на напряженное даже во сне лицо рыжего гиганта со следами усталости, Алия понимала: и он, и остальные драконы не показывают своим избранницам и десятой доли своих тревог и опасений. Опираясь на локоть, девушка чуть приподнялась и свободной рукой потянулась к лицу Агниэля. Провела пальчиком по густым золотистым бровям. Помассировала хмурую складочку между бровей, желая разгладить ее. Большим пальчиком провела по высокой скуле — от крыла носа к виску — и тихонько охнула: прямо под ее пальчиком на скулах проступили, создавая завораживающий узор, золотистые чешуйки.
Не открывая глаз, Агниэль потянулся вслед за рукой, ласкающей его лицо. Поймал губами и чуть прикусил шаловливый пальчик. Обхватив ладонью Алькино запястье, мужчина потянул девушку на себя. Она не сопротивлялась. Ей нравилось лежать на его груди. Ощущать сомкнувшиеся кольцом вокруг нее руки, обещающие тепло и защиту. Чувствовать, как их дыхание приходит к единому ритму и даже, кажется, сердца начинают биться в унисон.
— Ар-р-рейя… — в этом раскатистом "р" Альке послышалось то ли урчание большого зверя, то ли раскаты далекого грома. — Ар-р-р-рейя…
Мужчина подтянул ее повыше, обхватил одной рукой затылок, приглашая склониться к его губам. Алия вновь уступила — склонила голову. Прижалась в поцелуе к жадному рту мужчины — и пропала, затерялась в вихре жаркого удовольствия.
В этот раз они оба осмелели: и Алька, и Агниэль. Он поглаживал ее спину, спускаясь все ниже, прижимал к мощному горячему телу ее бедра, давая ощутить свое огненное желание. Его губы то исследовали мочку Алькиного уха, то прокладывали дорожку обжигающих поцелуев вдоль шеи к ключицам. Его сильные, но такие нежные сейчас пальцы обхватывали то одну, то другую грудь девушки, мягко сжимая и покачивая ее, теребя и пощипывая соски.
Алия, отбросив прошлый опыт, говоривший о том, что ее ласки мужчине не нужны, робко исследовала тело рыжего гиганта: проходилась ладонями по его плечам, царапала ноготками затылок и спину, скользила проступающими сквозь тонкую ткань тугими сосками по его груди. Целовала, посасывала, покусывала тонкую кожу над ключицами. Ее ласки отзывались в мужском теле судорожными вздохами, невольными сокращениями мышц и непроизвольными толчками бедер. Все это будоражило Альку, будило ее чувственность, даруя упоительно-сладкое ощущение власти над лежащим под ней мужчиной…
Возможно, в это утро они зашли бы в своих играх еще дальше, но…
— Р-р-расступись! На кр-рыло! Четыр-ре кр-руга по пер-риметр-ру! — гаркнул прямо под приоткрытым окном зычный мужской голос.
Алька дернулась, замерла, прислушиваясь. Вскочила, подбежала к окошку.
— Что случилось? Что происходит? — чуть испуганно пробормотала себе под нос.
— Все хорошо, Арейя. — приобнял ее за плечи поднявшийся следом Агниэль. — Ваши охранники вышли на утреннюю разминку.
— Значит, пора одеваться, спускаться, готовить и накрывать завтрак, — Алька отвернулась от окошка, за которым взмыли в небо четыре дракона.
— Да. Пора. Думаю, нам, старшей четверке, тоже не помешает разминка, — все еще не выпуская из рук тонкую девичью талию, признал Агниэль.
— Что ж, увидимся за завтраком, — Алия прижалась к мужчине, позволила ему поймать на миг свои губы и отстранилась.
— Увидимся, Огонь моего сердца, — рыжий гигант чуть сжал в ладонях ее лицо, опалил взглядом — и отпустил.
Развернулся, направился к дверям. Алька еще несколько мгновений стояла, глядя ему вслед, любуясь на скользящие под чуть бронзовой кожей сильные мышцы и поглаживая подушечкой указательного пальца зацелованные, припухшие губы. Потом чуть слышно вздохнула и направилась в купальню.
После завтрака, оставив с девушками Саргиэля и четырех стражников в качестве охраны, Старшие Драконы умчались каждый в свое подопечное государство. Агниэлю предстояло наконец-то перейти к следующему этапу расследования: считыванию памяти всех людей и драконов, с кем общительные друзья поделились новостью о прогулке в горы. И начать он планировал с мастера-краснодеревщика.
Алия вместе с подругами занималась домашними делами. Впрочем, их было не так много, а разнообразные магические артефакты помогали справляться со стиркой и уборкой даже быстрее, чем самая умная земная домашняя техника двадцать первого века. Так что очень скоро Алия освободилась и отправилась на чердак: тренироваться.
Позанимавшись пару часов, Аля решила прерваться. Встала с коврика, на котором сидела, поджав под себя ноги. Сделала несколько упражнений, чтобы размять затекшие мышцы. Затем подошла к окну, встала, глядя на сверкающие заснеженными вершинами горы, и задумалась.
Привычка думать, анализировать, сопоставлять факты — то, что старался выработать у своих студентов куратор ее группы, профессор экономических наук — въелась в Альку навсегда. Вот и сейчас, пользуясь тишиной и одиночеством, она взялась перебирать и сопоставлять известные ей факты и строить предположения.