Зови меня Агниэль
Шрифт:
Он никак не мог забыть того незавершенного разговора на чердаке. Знал, что никогда не посмеет прикоснуться к Альке, но не мог справиться со своими чувствами. Хотел что-то еще объяснить, договорить. Мучительно подбирал слова и ждал, когда сможет остаться с девушкой наедине. И вот сейчас подходящий момент настал.
— Алия, — мужчина замедлился и потянул девушку за ладонь.
— Что? Ты что-то интересное нашел? — тут же обернулась та.
— Я… я хотел объяснить тебе кое-что… ты не подумай, что я посмею навязывать тебе свои чувства…
Говоря все это, Саргиэль медленно приближался к девушке, не выпуская
— У каждого дракона, Аль, слышишь — у каждого! — еще до встречи с Арейей бывает первая влюбленность! — шептал мужчина. — Ты пробудила мое сердце от сна, Алия! И я, наверное, умру, если ты не позволишь мне поцелуй. Всего один поцелуй, Аля! Тот, который я буду хранить в своем сердце как величайший дар!
Саргиэль начал склоняться к губам девушки, но она не готова была целоваться с ним.
Пусть Агниэль обидел ее. Пусть они часто не понимают друг друга. Но даже один-единственный поцелуй с другим мужчиной будет предательством с ее стороны! А ведь как раз предательство ранило когда-то Огненного.
— Нет, Саргиэль, прекрати! — оттолкнула молодого дракона Алька. — Держи себя в руках! У тебя вон уже чешуйки под глазами проступили…
— Алия, не убегай, погоди, Аля… — дракон вновь потянулся к ней, и Алька, не смея повернуться к мужчине спиной, сделала пару шагов назад.
Ее тело омыло волной сырости и прохлады. На глаза упала темная пелена.
Саргиэль на миг замер, когда хрупкая девичья фигурка вдруг подернулась дымкой — и исчезла…
— А-а-а-а!!! Аррррр! Аля-я-я!!! — заревел он во всю мощь своих легких, глядя ополоумевшим взором на следы в пыли — все, что осталось от девушки.
Потрясение оказалось настолько сильным, что Саргиэль и сам не заметил, как перекинулся в дракона… Перекинулся — и застрял в узком квадратном пространстве, никак не рассчитанном на огромную драконью тушу.
Не понимая, что делает, он попытался развернуться к выходу. Не удалось. Попытался раскинуть крылья, чтобы взлететь — но крылья со скрежетом врезались в каменные стены.
Испуганный зверь, впервые оказавшийся взаперти, вышел из-под контроля человеческого разума, и принялся реветь и биться в тисках каменных стен, взметая хвостом пыль, затаптывая лапами следы…
Ярость. Страх. Боль. Тьма.
Зверь не знал, что может быть так плохо. Не понимая, что и зачем делает, он призвал свою стихию — и в башню хлынул настоящий водопад. Ледяная вода остудила бушующего дракона. Заставила притихнуть. И схлынула через дверной проем и щели в полу, унося с собой остатки грязи и пыли.
Саргиэлю наконец удалось обуздать свою магическую сущность и перекинуться обратно в человеческую ипостась. Пошатываясь на нетвердых ногах, он выбрался из башни. Постоял, стирая с лица злые слезы отчаяния, из-за которых все кругом выглядело нечетким и размытым. И бросился бежать вниз — к просторной площадке, на которой смог бы вновь обернуться драконом и взлететь.
Взмыв, наконец, в воздух, дракон сделал несколько кругов над замком в тщетной надежде увидеть девушку. Убедившись, что нигде в обозримом пространстве ее нет, Саргиэль поспешил домой — звать на помощь. Просить, умолять, чтобы
2.29 Плохие вести птицей летят
Агниэль в утро этого рокового дня улетал из дому с камнем на сердце. Его вторая магическая сущность бунтовала, отказываясь покидать свою Арейю, не примирившись с ней. Но Алия — Огненный понял это — не хотела видеть его. А дела четырех государств и незаконченное расследование настоятельно требовали присутствия Великого Дракона Огня в другом месте. С трудом совладав с собственным зверем, Агниэль устремился прочь от домика в горах…
Накануне вечером он вспылил и обидел свою Избранную. Обидел незаслуженно, поставив в один ряд с предателями и ренегатами. Только трижды окунувшись в обжигающе-холодную воду паркового озера, он остудился и телом, и разумом в той степени, чтобы начать думать трезво. Без красной пелены в глазах. Осознав, что натворил — бросился назад, к дому: рассказать, объяснить, покаяться и вымолить прощение.
Он просидел под дверями жемчужных покоев всю ночь. Не потому, что не смог бы провести эти несколько часов в собственной спальне. Смог бы. Но не хотел. Надеялся, что его Избранная откроет запертую дверь. Опустит щиты, которыми отгородилась от его мысленных посланий и укрыла собственные чувства. Он мог бы сломать дверной запор. Мог проломить возведенные Арейей щиты — но не посмел. Это выглядело бы как непростительное насилие. А ему и так предстояло заслужить прощение…
Пока широкие золотистые крылья несли его к столице Эрвела, Агниэль думал, думал, думал об Алии. Внезапно припомнилось, как больно было ей потерять иллюзорного питомца, щенка Умку. Какой одинокой и потерянной выглядела она в тот момент.
«Первым делом зайду на звериный рынок и выберу Огню моего сердца самую милую и безобидную домашнюю зверюшку. Люди много всяких держат. Наверное, найдется что-нибудь подходящее», — решил Агниэль.
Он успел добраться до города и даже приземлиться на ближайшую к звериному рынку башню, возведенную специально для драконов. На верхней площадке этой башни свободно уместился бы десяток вертолетов, о существовании которых, впрочем, Огненный даже не догадывался. Перекинулся и направился к наружной винтовой лестнице, которая спиралью обвивала башню.
Опустил ногу на первую ступень — и тут слабая, тянущая, выкручивающая боль свела мышцы его правой руки. Агниэль даже притормозил от неожиданности. Он никогда раньше не сталкивался с подобными ощущениями и даже не мог себе представить, с чем они связаны. На ходу растирая и разминая сведенные судорогой пальцы, он двинулся вниз. Боль нарастала — медленно, но неумолимо. Мешала ходить по рядам, отвлекала от разговоров с торговцами, расхваливавшими свой живой товар.
В какой-то момент боль резко прекратилась. Агниэль было уже выдохнул с облегчением, но тут его — Огненного Дракона — вдруг обожгло от плеч и до пояса. Окатило жаром так, что стало тяжело дышать. «Да что же это со мной? Или не со мной? — мелькнула догадка. — Алия?!» Он вдруг с ужасом вспомнил, что чувствуют Драконы, когда к их Арейе прикасается с совершенно определенными намерениями другой мужчина. Раньше об этом ему приходилось только слышать от других…