Зови меня Златовлаской
Шрифт:
Для моей подруги бабушка была главным и непоколебимым авторитетом. Когда она умерла пару лет назад, Ада была сама не своя целый месяц. Елизавета Петровна, так звали бабушку Ады по отцовской линии, была женщиной принципиальной и твердо придерживалась своих взглядов, которые и передала любимой внучке.
На выходных мои родители собирались ехать на дачу, а мне в кои-то веки удалось отвертеться от поездки. Я не любила копаться в земле, полоть, поливать и ухаживать за грядками. Никогда не понимала, зачем люди тратят деньги, покупая дачи, а потом впахивают на них, как проклятые. Ведь
Воспользовавшись отсутствием родителей, я решила позвать к себе Аду с ночевкой, а днем впервые пригласила в гости Пешкова. Переступив гордость, я первая позвонила ему и предложила прийти ко мне часа в четыре в субботу. Казалось, он был рад меня слышать и легко согласился.
Я вычистила квартиру до блеска, купила фрукты и стала думать, что надеть. Так как мы просто собирались посидеть дома, то надевать что-то нарядное было бы глупо. Но предстать перед Димой в своей растянутой домашней футболке с Микки Маусом я была не готова. Я остановилась на легких джинсах и рубашке, щедро побрызгала на себя мамиными дорогущими духами Dior и распустила волосы.
Пешков пришел не с пустыми руками, принес тортик к чаю. Я быстро провела экскурсию по нашей трехкомнатной квартире и затащила его в свою комнату. Дима с интересом оглядывал мою территорию. Интересно, какие выводы можно сделать обо мне по моей комнате? Голубые обои, фосфорные звезды, приклеенные к потолку, чтобы ночью создавалось ощущение, что лежишь под открытым небом, кровать с девчачьим розовым покрывалом, плюшевый медведь и заваленный книгами рабочий стол.
– У тебя мило, - улыбнулся Дима, присаживаясь на край кровати.
– Спасибо. Будешь колу?
– Да, давай.
Я налила газировку в стакан и передала Пешкову. Мы полусидя расположились на кровати, пили и болтали.
Конкурс талантов и Ширшикову мы не обсуждали, тактично делая вид, что непонимания на этой почве у нас не было.
Поначалу я немного нервничала, но постепенно почувствовала себя более расслабленно. Через какое-то время я предложила посмотреть фильм. Что-то про дни лета. Я скачала первую попавшуюся романтическую комедию, потому что сомневалась, что рядом с Пешковым у меня получится сосредоточиться на сюжете.
Сначала я более менее улавливала происходящее на экране, но через минут десять после начала фильма Дима начал легонько поглаживать меня по руке от запястья к локтю и обратно. Тело мгновенно покрылось мурашками, но я не шевельнулась. Продолжая водить пальцами по моей руке, он придвинулся ко мне ближе.
– Ты вкусно пахнешь, - раздался его приглушенный голос.
Дима поцеловал меня в шею, едва касаясь губами кожи. Я прикрыла глаза. Его рука мягко коснулась моего колена и неторопливо стала подниматься вверх. Я слегка повернула голову и его лицо оказалась прямо передо мной. Буквально в паре сантиметров от себя я увидела голубые глаза и почувствовала его яблочное дыхание. Он медленно коснулся своими губами моих. Его рука, скользящая по моему телу, наткнулась на неприкрытую одеждой полоску кожи. На долю секунды он замер, а затем его рука нырнула мне под рубашку.
Я вздрогнула и, машинально перехватив его руку, положила ее обратно себе на колено. Я почувствовала, что его рот изогнулся в улыбке,
Это были самые романтические часы в моей жизни. Дима был так нежен и ласков, что я была уверена, что мы серьезно продвинулись вперед в наших отношениях. Он рассказывал мне о детстве, о трудностях в отношениях с родителями, о том, что они не поддерживают его увлечение, считая это пустой тратой времени, хотя теперь скейтбординг официально признан видом спорта и даже включен в программу Олимпийских игр. Он жаловался на то, что любовь его родителей очень условна, что они постоянно ждут от него чего-то выдающегося, а он не оправдывает их ожиданий.
– Мой отец закончил школу с золотой медалью, а институт с красным дипломом. Он вечно говорит, что дети должны быть лучше родителей, чтобы человечество эволюционировало. Но я не лучше его, и его это очень расстраивает.
– Иногда родители бывают просто невыносимы в своем стремлении к совершенству, - вздохнула я.
После таких доверительных разговоров Ширшикова стала казаться мне лишь неприятным воспоминанием. Казалось, что после такого головокружительного вечера с Димой она больше не представляла угрозу.
– Сегодня Шаров устраивает флэт. Пойдешь со мной?
– неожиданно предложил Дима в конце вечера.
– Флэт - это вписка по-русски?
– уточнила я.
– Да, пошли, будет весело.
Конечно, мне очень хотелось пойти с Димой, но Ада должна была прийти ко мне через час, и отменять с ней встречу было бы некрасиво.
– А кто там будет?
– поинтересовалась я.
– В основном пацаны из нашей компании, - непринужденно ответил он.
– Я уже позвала Аду с ночевкой, мы договорились есть чипсы и смотреть "Теорию большого взрыва", - нехотя отказалась я.
– Обожаю Шелдона, - усмехнулся Дима.
– Что ж, ладно, может, завтра посидим где-нибудь ближе к вечеру?
– Хорошо, - с радостью согласилась я.
На прощанье Дима одарил меня долгим и страстным поцелуем. Я была на седьмом небе от счастья и остаток вечера в подробностях рассказывала Аде о проведенном с Пешковом времени. Ада слушала довольно сдержанно. Пешков ей не очень нравился. Она считала его инфантильным и бесхарактерным.
Подруга вообще была сурова по отношению к представителям мужского пола. Слишком напористых и самоуверенных ребят она считала наглыми засранцами, а мягких и застенчивых парней - скучными.
На моей памяти ей лишь однажды сильно нравился парень. Это было в восьмом классе, мы познакомились с ним, когда только пришли в Экстру. Вадим был нашим тренером, и ему было лет двадцать пять. Конечно, все девчонки были влюблены в него, ведь он был взрослым, красивым и круто двигался. Ада была его любимой ученицей, он часто хвалил ее, и Ада искренне верила, что когда-нибудь они будут вместе.
Все закончилось тем, что Вадим женился на администраторше Экстры. Ада болезненно переживала крушение своих мечтаний и с тех пор не испытывала столь сильных чувств. Конечно, за эти годы она пару раз встречалась с парнями, но больше от скуки, и через пару недель отшивала их без капли сожаления.