Зовите меня Клах (Академики)
Шрифт:
Подъезжали мы по берегу, и я успел оценить и песок, и прозрачную воду. И даже представить, как песчинки и прозрачные капельки воды будут смотреться на коже. И на загорелой коже, и на жемчужно-белой, и...
– Почему у нее половина волос в черный окрашена?
– я незаметно показал Стасу на симпатичную миниатюрную полублондинистую шведку, пока она с подружками наседала на Мрузецкую.
– Думаю, это не краска, - ответил Стас, - Скорее всего, она адепт пути Хель. У них после посвящения волосы такими сами становятся.
– Хель? Это, кажется, Богиня Мира Мертвых?
– припомнил я.
– Хранительница. Богов нет, - Стас
– Как выяснилось, - признал я, но расспросы об отсутствии богов оставил на потом. Да, может быть, и шиза инфу подкинет: закаченная нетомографом база знаний по миру доступна только по ассоциативным ссылкам, напрямую я к ней обратиться не могу - это я уже понял.
(*** - реальная история. И у нас Хель, Персефона, Морана и др. не только богини мира мертвых, но и богини-хранительницы домашнего очага. Так в примитивных верованиях первобытных культов нашел свое отражение Великий Женский Дуалистический Парадокс, позже сформулированный безвестным философом мужского пола: "Женщины! И с ними жизни нет, и без них жизни нет!" прим. автора.. А что? Мы тоже можем примечания. Как поется в песне: "Старики, мы еще повоюем!" Порвем грелки на флаги и алга!)
Тем временем девушки закончили щебетать и Мрузецкая направилась к своему (тетиному) паркетному электроджипу. Шведки, прижав кулачки к бюсту, бюстику и бюстищу, провожали ее глазами голодных котят.
Лана открыла багажник и с величайшей осторожностью достала оттуда стальной кейс с пугающим знаком биологической опасности на крышке. Донесла, мягко ступая, до студенток по обмену, положила на траву и отступила в наветренную сторону.
Двухцветная шведка встала перед кейсом на колени, дрожащими руками открыла. Внутри, в губчатой резине, покоились шесть страшно вздутых консервных банок.
– Сюрстрёмминг!
– догадался я и, потянув за собой Стаса, тоже поспешил сместиться на ветер.
– Что это?
– спросил Стас, - Какой еще "сюрстрёмминг"? Из чего консервы?
– Что в шведских словах "сюр" и "стрём" тебе не понятно? У тебя же мама русская.
– Маму не трогай! Так что за консервы? И они испортились - смотри, как банки вздулись!
– За маму извини. А консервы самый цимес. Они такие и должны быть...
– Тебя костылем стукнуть?
– Не надо. Объясняю. В банках квашеная салака. И она продолжает киснуть. Поэтому банки раздулись.
– Они же лопнуть могут!
– Взорваться, - поправил я, - Поэтому сюрстрёмминг не разрешают проносить в самолеты.
– Квашенная, квашенная, - пробормотал Стас, - Она, наверное, пахнет сильно?
– О, да!
– я зловеще улыбнулся, - На банках есть предупреждение: "Детям, беременным женщинам и пожилым людям открывать не рекомендуется." Обморок сто процентов.
– Кирил, а чего шведки чуть не плачут?
Я прислушался.
– А, жалеют, что посылка не поспела к третьему четвергу августа. Это в Швеции традиционный день сюрстрёмминга. Им раньше король запрещал жрать сей деликатес до этой даты. Сейчас можно, но традиция осталась. Представляешь пять миллионов одновременно открытых вот таких баночек? В общем, в третий четверг августа в Швецию лучше не ездить. Да в этот день
– Надеюсь, нас этим угощать не будут?
– Ха! Им самим мало! М-м, а знаешь, на вкус сюрстрёмминг вполне себе ничего.
– Ты пробовал?
– не поверил Стас.
– Было дело. На самом деле вкусно. Сладковатое, пряное, нежнейшее филе. Тает даже не на языке, а в пяти миллиметрах от него.
– А... а запах?
Я сначала приосанился, но сразу признался:
– У меня тогда был нос заложен. Насморк... Заодно и вылечил.
Но вот все горячие новости обсуждены, драгоценный кейс заперт и унесен в домик, подальше от дорогих гостей, и радостно возбужденные шведки выстроились рядком.
– Лана, познакомь нас уже со своими кавальерами. Я Фроя, - произнесла высокая, на полголовы выше меня, девушка с фигурой на пять с плюсом - надеюсь, вы понимаете, о чем я. И, словно невзначай, повела плечами, заставив колыхнуться гавайскую рубашку и замереть мое сердце.
– Улва, - улыбнулась вторая шведка и протянула узкую ладошку. Она и сама была вся такая узкая и... хищная, как мурена. Вот только у мурен нет отчетливо видимых кубиков пресса под бархатистой кожей.
– Зовите меня Клах. Кирил Клах, - ответил я, пожимая такую твердую на вид и такую нежную руку. "Наверное, спортсменка, - подумал я, - Только спортсменки понимают, как важно уметь расслаблять мышцы, чтобы не закрепостить и не дотренироваться до судорог." И еще я подумал, что совсем не случайно в некоторых странах высшая оценка - "единичка".
– Хельги, - представилась двухцветная, - Кушать хотите?
Вас когда-нибудь какая-нибудь девушка делала счастливым не ответом, а вопросом? Меня теперь - да.
– Кто-то, кажется, на пляж рвался?
– желчно съехидничала Лана.
– Вы идите, - улыбнулась Хельги, - И мы скоро придем. Сегодня все равно работать не получится. Будем праздновать! Идите, мы сейчас тортики сделаем и придем.
– Тортики?
– спросил Стас, тоже слегка оглушенный и беспричинно улыбающийся всем встречным деревьям, - Они собрались печь торты?
– Думаешь, так им понравился?.. Эй, осторожнее с костылями! Они, скорее всего, про бутербродный торт говорили - смёргосторта. Это... в общем, сам все увидишь... Я их уже люблю!
Было, было у меня подозрение, что из-за вселения в новое тело я буду иначе воспринимать женщин, по-другому реагировать. Что новое тело со своими дурацкими предпочтениями... К счастью, нет. Мне, по-прежнему, нравятся все девушки. Особенно, если они умеют и любят готовить. И симпатичные, да.
Вода в запруде - а это оказалось, все-таки, не озеро, а водохранилище - была чуточку, в самую меру прохладной, а вечернее солнце уже не обжигало, а мягко подвяливало наши довольные тушки. И ни мошкИ, ни комаров. У воды. На опушке леса. В Минске. Магия! Хотя, скорее всего, магия и есть. Надо будет обязательно уточнить. Когда-нибудь. Когда не будет так лениво... Просто, я объелся. Опять. Такое приятное и почти забытое в прошлом мире ощущение. Но кто бы устоял? Тортики были - обалдеть. Не хуже марысиных клопсиков. А как их принесли! Сказал бы, по-королевски, но в северных странах, увы, нет традиции, выносить перемены блюд на пирах топлесс.