Зовите меня королем
Шрифт:
— Поговорим?
На золотом алтаре стал разрастаться серебрянный шар, он становился все ярче и больше пока в нем не показался звездный бог. Юноша изящно взмахнул руками и шар растворился.
— Красиво появляешься-улыбнулся Лациф и обнял парня.
Тот растянул губы в неумелой кривой улыбке и спросил:
— Что случилось?
— У меня есть дело к тебе-Лацифа мучили совесть и сомнения.
Каждое слово давалось с трудом, но остановиться он уже не мог:
— Мне нужно попасть к тебе в склеп.
— Ты
— Я хочу вернуть их.
Марс пристально глядел на короля…Тоска и страх затаились в желтых глазах.
— Зачем тревожить мертвых?
— Чтобы жили-Лациф не мог отступить, когда был так близок.
— Коли получится, то пробуй, я препятствовать не стану. Но я хотел бы спросить.
— Спрашивай.
— Ты оставил кого- то вместо себя, король? Если жертвой будешь ты, не боишься, что Создатель явится и убьет их всех, тогда все это будет бессмысленно.
— Неужели ты думаешь, что я обо всем этом не размышлял. Но я понятия не имею как надолго еще растянется это противостояние. К тому же у них останется Венера, ты и Мирайя, да и Гаут не оставит их. А насчёт приемника, так им является Томас.
— Тени накажут тебя за произвол, король, и больше не пустят ко мне. Ты должен знать. И твой запах… — звездный бог глубоко вдохнул воздух рядом с королем, — он становится горьким.
— Это плохо?
— Просто раньше он был похож на холодный свежий ветер.
— Со мной все будет нормально-процедил Лациф, не желая больше вести беседы. — Отведи меня к ним.
— Тогда идем-янтарные глаза смотрели на него без всякого осуждения или презрения и гомокул вошел следом за божеством в появившийся сверкающий пространственный тоннель.
Они оказались в крипте и Марс изящным шагом пошел вперед. Склеп, подчиняясь воле своего хранителя, освещал ему темный зал, зажигая серебрянные факелы на стенах. Юноша подошёл к огромным дверям, и те распахнулись, приветствуя Марса.
Бог звезд пересек весь зал и застыл у трона. Взмахнул рукой и тронное место стало переливаться серым сиянием, выстраиваясь в дверь. Юноша вошел и пригласил Лацифа. Они стали спускаться по витиеватой лестнице вниз. Бог и демон шли молча и чем дальше спускались тем холоднее и темнее становилось. Наконец ступени закончились и Марс коснулся своей ладонью огромного факела, стоящего посреди мрака, тот засиял и белый свет разлился от него по длинным желобам, осветив бескрайнее поле из каменных гробов, над каждым из которых зависли мерцающие синевой пустые бестелесые тени.
— Вот и сама крипта. Ты первый из ныне живущих, кто видит ее воочию. Место, где тени находят покой. Их последнее пристанище. Королева и принц там-указал юноша вперед. — Ты найдешь их без меня. Просто иди по этому пути и никуда не сворачивай.
Лациф кивнул, а Марс склонил голову в поклоне и исчез.
Тело не слушалось, ноги подкашивались и время от времени прирастали
В конце концов он все же увидел их.
— Сынок.
Над серым гробом висел призрак Томаса. Полупрозрачная дымка, струящаяся от несуществующего ветра. Лациф взглянул на него и протянул руку, но она утонула в неосязаемом дуновении бесплотной тени.
— Мальчик мой.
Словно застывшая фотография принца. Глаза открыты, на губах легкая улыбка. Но он не здесь. А в его груди зияет темная дыра.
Лациф поглядел на гроб по другую сторону от себя.
— Натиэлль.
Она была прекрасна даже сейчас. Спокойна и умиротворена. Будто бы смотрит прямо на него своими бесцветными очами.
— Я люблю тебя- скользнула его рука по ее невесомой щеке. — И именно поэтому я знаю, что ты меня поймешь. Первым я верну Томаса. И если паду в ту же секунду, то займу его место на небесах рядом с тобой. Если нет, то непременно верну и тебя- прошептал он ей, продолжая смотреть в родное лицо. — Прости меня, Сашка, за все, что я натворил и еще натворю.
Лациф неторопливо подошел к другому гробу. Он склонился над мерцающей тенью, что была так похожа на его сына и замер. В руке появился бутылек. Хлоп и крышка слетела. Из длинного стеклянного горлышка заструились песчинки золотого света, что тухли как только касались воздуха этого места.
— Всего одна капля… — занес он зелье над синеватой дымкой.
Руки безжалостно дрожали, тело трясло так, что зубы начали стучать.
"Еще немного, лишь чуть наклонить сосуд…"
— Черт подери!
Лациф рухнул на каменный пол и заревел.
— Не могу-обхватив голову руками, зашатался он из стороны в сторону. — Я не могу!
В голове неслись образы ребят. Счастливое лицо Эрика на свадьбе, его улыбка, добрый взгляд Фила, смех отца, ворчание Бетти и эти слова Алекса, которые он никогда уже не позабудет:
"Я живой…"
Бутылек исчез в инвентаре. Лациф свернулся в клубок на холодном каменном полу и заревел навзрыд. То ли от беспомощности, то ли от ненависти к себе. Его тело обрастало то шерстью, что мгновенно палилась и дымила, то голубым пламенем, освещающим полумрак. Он менялся, но не замечал этого, когти впились в плиты, безликий вырвался наружу и громкий истязающий болью крик ударился о стены крипты и разнесся эхом над Цивитасом.
Хоске, сидящий у алтаря Марса, поднял голову, а вместе с ним и все Бессмертные. Фил тоже посмотрел в небеса. Бетти, колдующая над останками телота, Эрик, играющий с Тумом, Алекс, что гулял с Мэлади. Все они взглянули на голубое чистое небо.