Зовите меня королем
Шрифт:
— Вот это правильное положение. Такие черви как ты должны валяться среди себе подобных! — осклабился РИЯ, выйдя из портала над лежащим гомокулом.
Лациф призвал посох и сбил его с ног. Тот рухнул на спину и оба они резко вскочили на ноги.
— Здесь мы один на один- прошипел Лациф.
— Тебе меня не победить- расплылся в ядовитой усмешке Сияющий. — Неважно насколько ты будешь силен. Я всегда буду сильнее!
Меч понесся на копье. Металл встретился и зазвенел. Они закружились в битве. Широкий острый клинок то и дело вспыхивал золотом, сжирая наносимый урон. Копье
— У тебя нет шансов на победу! Этот мир мой! И я заберу его обратно! Я все у тебя отберу! — он вырвал руку из захвата и оттолкнул Лацифа.
Меч снова взлетел в атаке, на острие замерцала знакомая белезна. Гомокул резко дернулся в сторону и клинок срезал часть черных волос, пройдя в миллиметре от уха.
— Сука! — выдохнул Лациф и снова кинулся на Сияющего.
РИЯ стал ускользать, обходя сбоку, тогда король отвел золотое перо в сторону и замахнулся освободившейся рукой. Ладонь вспыхнула и показавшиеся когти располосовали нежное личико рыцаря. Тот закричал от боли.
— Тварь! Я убью тебя! Убью!
Майк сидел рядом с бабулей. Это уже стало традицией. Приходить каждую ночь к старушке и смотреть на ее медленно мигающий браслет. Зеленый огонек успокаивал и дарил надежду на светлое будущее. Сколько уже ночей он не спит, не сосчитать, но оно того стоило. Он попросту боялся, что бабушка умрет во сне. Майк не может этого допустить, он обязан искупить свою вину перед ними и перед Эваном.
Тот парень был замечательным. Ловис много о нем рассказывала. Они лишились родителей в авиакатастрофе и бабуля растила их сама. Эван бросил учебу в колледже и нанялся рабочим на стройку. Ловис говорила, он никогда не жаловался и всегда был добрым. Что бы не происходило, он не терял самообладания и веры в лучшее будущее.
"Будущее"- Майк шмыгнул носом:-" Парень рвал жилы ради своей семьи, а я его убил. Теперь моя очередь постараться ради них."
Молодой мужчина поглядел на тревожное спящее лицо старушки. Он помнил произошедшее четыре года назад, как вчера. Он помнил крики ненависти, и проклятия людей, что выгоняла его с похорон. Тогда он пришел вымолить прощения. А потом он приходил к их порогу каждый день и, постучав, просто стоял у двери, в надежде, что ее когда-нибудь откроют. Так он подхватил первый в своей жизни бронхит, а еще грипп. Он часто попадал под ледяной осенний дождь, но даже так, с температурой, укутанный по самые уши, Майк продолжал приходить к тому дому. Тогда он искренне надеялся, что сам сдохнет у их порога и это наконец успокоит их боль и ненависть.
Но однажды, после восьми месяцев ежедневных умолений, дверь все таки распахнулась. Это была Ловис. Тогда еще совсем малышка, она открыла ему и спросила:
— Почему ты тут стоишь?
Майк сто раз репетировал, что скажет если его все же будут готовы выслушать, но увидев перед собой того, кого он лишил дорогого человека, в горле застрял ком. Он долго мешкал, а потом с покрасневшими глазами пробормотал:
— Я хочу сделать что-нибудь для
Тогда Ловис немного подумала и снова спросила:
— Можешь поиграть со мной пока бабуля в магазине?
— Я был бы очень рад.
Вот так впервые он и пепеступил через порог их дома. Ловис быстро привыкла к нему, видимо найдя в нем некую замену брату. А вот бабуля еще долго косо смотрела и зло шипела, когда он приходил. Майк стал ежемесячно выделять часть своей зарплаты для них, в связи с чем ему пришлось съехать из дома возле работы и снять небольшую квартирку на окраине. Но это его мало волновало. Главное, что у него появился шанс искупить свою вину.
Тогда-то впервые они и отправились на эту гору. Любимое место Эвана. Там, на вершине стоит одинокая скамья, а под ногами раскинулся целый мир, не тронутый человеком. Малая часть того, что осталось незапятнаной грязью и смрадом городов. Прекрасная девственная зелень и сладкие ароматы цветов, разбавленных пронзающей до костей холодной свежестью. Это зрелище и запахи бодрили и будоражили. Здесь на этой пустующей смотровой площадке, когда Майк садился на один край скамьи, ему казалось, что Эван сидит рядом с ним на другом.
Бабуля застонала. Зеленый огонек замигал быстрее и погас, уступив место желтому индикатору. Такое и раньше бывало. Давление часто давало о себе знать, но в этот раз желтый погас довольно скоро, и о себе дал знать красный датчик.
— Вот черт.
Майк подскочил и кинулся к сумке достать лекарство. Он торопливо воткнул шприц в резиновую крышку ампулы, когда на браслете сердцебиения включился черный индикатор. Этот огонек не мигал, а безостановочно горел.
— Бабуля!
Майк сосредоточенно и быстро сделал укол в вену и принес переносной игровой блок. Бережно надел шлем на постанывающую во сне старушку и запустил игру.
" Бессмертные" выбрал он и черная полоса запуска моментально наполнилась дымом. Экран распахнулся и юная прекрасная Алисия появилась в изначальной локации. Но персонаж стоял как потерянный. Майк поглядел на браслет, на котором потух последний индикатор, а значит сердцебиения больше нет. Мужчина покрепче сжал зубы и снова глянул на гостевой экран. Бабуля уже не здесь, но еще и не там. Он напряженно всматривался в девушку посреди леса, когда та вдруг вздрогнула и рухнула на землю. Но уже спустя секунду растерянная и тревожная она приподнялась и осмотрелась. Целительница поглядела на себя, на свои молодые руки и грустно улыбнулась.
— Получилось- и только сейчас плечи парня задрожали и слезы хлынули из глаз.
"Бабуля, теперь ты не умрешь."
Майк проверил пульс. Пошатываясь, вышел из комнаты и подошел к дивану, на котором спала укрытая теплым пледом Ловис.
— Эй, Лов. Вставай. Пойдем.
Она спросонья, потирая глаза, взяла названого брата за руку и пошла вслед за ним. Девочка сразу все поняла, как только увидела потухший браслет и шлем на голове бабули.
— Бабушка умерла?
— Да, но только здесь. Просто у нее новый дом-указал он на распахнутый экран, где Алисия махала во все стороны рукой, то ли прощаясь с ними, то ли приветствуя.