Зовут его Валерка
Шрифт:
— Точно. Такого курса и придерживайся.
Валерка был доволен, что так закончился этот разговор.
Только радость его была преждевременной.
Утром Валерку разбудил резкий звонок. Кто-то звонил в дверь. Затем он услышал разговор между мужчиной и женщиной. Один голос принадлежал дяде Саше, а второй был похож на голос Маринкиной мамы.
— Извините, — сказала она, — что я так рано вас беспокою. У нас Маринка заболела. Разрешите от вас позвонить врачу.
—
— Да ещё сама не знаю. Горло болит, и температура большая. Я уж боюсь: не скарлатина ли?
Валерка сразу проснулся. Он слышал, как тётя Вера говорила по телефону и как, ещё раз извинившись, ушла.
Валерка больше не мог спать.
«Значит, Маринкина мама ничего не знает», — думал он. Она даже не догадывается, что во всём виноват Валерка. Ведь Маринка же его предупредила, что ей нельзя много есть мороженого. А вдруг никто не догадается, почему заболела Маринка? И врачи будут лечить её от скарлатины? И она умрёт? Ему стало страшно. Сбросив с себя одеяло, он побежал к дяде Саше.
— Дядя Саша, что делать? — со слезами в голосе спросил он. — Ведь Маринкина мама ничего не знает.
— Похоже, что так, — спокойно ответил дядя Саша.
— Но они же будут её неправильно лечить.
— Возможно.
Как может дядя Саша так безразлично относиться к Маринкиной болезни? Он даже делает зарядку, словно ничего не произошло.
Валерка кричит, стараясь перекричать музыку:
— Им же нужно сказать!
— А кто это должен сделать? — спрашивает дядя Саша.
— Я не знаю, — растерянно отвечает Валерка,
Дядя Саша перестаёт делать зарядку.
— Можешь быть уверен, что Маринка сама ничего не скажет. По-моему, она не хочет тебя выдавать. Так что тебе не о чем беспокоиться, — говорит дядя Саши и идёт в ванную комнату.
«Как же это не о чем беспокоиться? — думает Валерка. — А как же Маринка?» Конечно, она ни за что его не выдаст. Она же не Женька. Тот бы ещё и наврал что-нибудь, как тогда с ножом.
Значит, Валерка тоже предаёт Маринку? И ее мама, когда узнает об этом, скажет, что он плохой друг.
Дядя Саша тоже, наверное, сейчас так думает.
Громко топая, Валерка мчится в свою комнату, быстро одевается и подбегает к выходной двери.
— Далеко ли? — спрашивает дядя Саша из ванной.
— Я сейчас… Я к Маринке… — торопливо отвечает Валерка, захлопывая за собой дверь.
ДОГОВОРИЛИСЬ
Петрович часто приходит вечерами к дяде Саше.
— Давай, Алексаша, перебросимся
За шахматами они могут просидеть весь вечер и всё время говорят о заводе. Иной раз так заспорят, что даже об игре забудут.
Сегодня Петрович пришёл раньше обычного. Они уселись с дядей Сашей за шахматную доску. Петрович потёр руки, потом взялся за фигуру и сразу же спросил:
— Сдаёшься?
— Ходи, ходи, — с улыбкой ответил дядя Саша, — цыплят по осени считают.
— Так получай е4, — сделал ход Петрович.
Дядя Саша тоже передвинул фигуру и спокойно проговорил:
— е5.
Вначале они играли быстро и перечисляли разные буквы и цифры, а потом начали подолгу думать.
— Что у тебя новенького? — спросил Петрович.
— Новенького мало, вот сегодня получил письмо от Бурдакова. Очень интересный человек! Такие, как он, никогда стариками не бывают.
— Как он там живёт, наш пенсионер?
— В том-то и дело, что он не пенсионер. Семён Николаевич, да будет тебе известно, не усидел дома и работает сейчас в Министерстве строительства.
— Да что ты говоришь? — удивился Петрович.
— Представь, такой уж это неугомонный человек! Обещает скоро приехать в Ангарск.
Валерка уже не первый раз слышит об этом Семёне Николаевиче. От него часто приходят письма, и дядя Саша читает их вслух. Валерка знает, что Семён Николаевич когда-то был начальником строительства Ангарска и что они друзья с дядей Сашей. А вот какой он, Семён Николаевич, Валерка не знает. Спросил как-то дядю Сашу, а он пожал плечами и ответил:
«Ну как я тебе объясню, какой он? Высокий, довольно симпатичный и очень толковый человек. Да вот он скоро приедет к нам, тогда и узнаешь».
— Молодец Бурдаков! — похвалил Петрович. — Будешь писать, привет ему от меня передай.
В комнате снова наступает молчание. Дядя Саша и Петрович сидят, подперев кулаками подбородки, и смотрят на шахматную доску так, как будто её сроду не видели. И как им не скучно так играть?
Наконец дядя Саша двигает фигуру и откидывается на спинку стула.
— А ты всё-таки, Петрович, неправ. Зря тормозишь мне с заменой насосов.
— Чудак человек, — бубнит Петрович, уставившись в шахматы, — и дались же тебе эти насосы! Ты хоть план выполняешь, а у Милана, того и гляди, цех встанет.
Дядя Саша горячится:
— Вы меня с этими насосами уже больше года на нос водите!
— Потерпи ещё чуток, будут и у тебя насосы.
— Устал я терпеть, и обязательство мы взяли — в этом году навести порядок на всех рабочих местах. Как ты не понимаешь!