Зоя. Том первый
Шрифт:
– Никогда Мария так не поступила бы с дочкой! – зло произнесла Евдокия, а про себя подумала: «Божечки, что же я говорю, уже Марию в пример ставлю. Но жалко-то как Зойку. Себя вижу на её месте, сама ведь сохла по Гришке».
– Дуся, ты мне смуту не наводи, я уже всё обговорил. Зятя нашего будут звать Николаем. Царское имя, Дуся. И жизнь у детей и у нас будет царская. Вот помянешь мои слова. А любовь придёт со временем. Да не задерживайтесь с нарядом! Идите прямо завтра, хочу, чтобы у дочки платье было красивое, а то не успеют пошить. Договорились
– А портниху я уже выбрала, царским дочкам шьёт, говорят, золотые руки. Смотри не ошибись, Гриша, а то сделаешь свою Зойку несчастной. Я хоть и не мать ей, жалко мне ребёнка.
– Заголосила, – раздражительно произнёс Григорий Филиппович, – вам бабам любовь только подавай. Детей родит и будет любить. На этом разговор окончим. Делай, как я сказал.
На следующий день Евдокия повела Зою к портнихе. Пани Анна оценивающим взглядом осмотрела Зою, улыбнулась. Сказала на польском:
– Co za Piekna dziewczyna! (Какая красивая девочка!)
– Пани Анна говорит, что ваша дочка очень красивая, – перевела молодая женщина, обращаясь к Евдокии Степановне.
– Красивая, красивая, поэтому и пришли к вам, – с гордостью произнесла Евдокия. – Так и переведите.
– Пани Анна понимает язык, я перевожу только для вас, – ответила переводчица.
Портниха что-то шепнула ей на ухо и ушла в другую комнату.
– Пани работает только с невестой. Предложения родителей не принимает. У портнихи отличный вкус. Она по каждому человеку делает эскиз, – сказала переводчица и обратилась лично к Евдокии, – вам нужно ждать здесь, а я провожу девушку.
Евдокия Степановна была этому не очень рада. Ей хотелось рассказать портнихе, каким видится платье. Но решила не спорить, побоялась, что пани не возьмётся за заказ.
Ждала Зою почти 2 часа. Рассматривала квартиру. Мечтала, что вот-вот Григория опять повысят и выделят жильё не хуже этого. Даже пожалела, что стала защищать Зою перед мужем. «Прав он был насчёт нужного человека, ох как прав», – думала она.
– Wyjdz z pokoju (выйди из комнаты), – обратилась портниха к помощнице. Та удивлённо взглянула на хозяйку и произнесла возмущённо:
– Ale dziewczyna cie nie zrozumie! (Но девушка не поймёт вас!)
– Ciekawosc to pierwszy stopien do piekla, wyjdz! (Любопытство – это первая ступень в ад, выйди!)
Переводчица оставила Зою и пани Анну наедине.
Сначала жестами пани Анна показала, что нужно раздеться. Зоя была взвинчена. Перед выходом из дома она выговаривала мачехе, что замуж не выйдет и платье не наденет.
Пока Евдокия Степановна ни пригрозила ей, что расскажет про похождения, Зоя не угомонилась.
Небрежно скинув с себя платье, девушка предстала перед портнихой во всей красе. Поначалу она залилась краской стыда, а потом успокоилась. Злость на мачеху и отца была сильнее чувства, которое испытывала сейчас.
Ещё никогда и ни перед
Зоя заметила, что в момент знакомства портниха была надменна и строга. А сейчас взгляд изменился, подобрел.
Но девушка не успокоилась от этой мысли. Поджала губы и ждала, когда пани насмотрится на неё.
Казалось, это длилось вечно. Пока пани снимала мерки, Зоя начала думать о своём любимом. Представила, как вот так она будет стоять перед ним после венчания, и Янек будет восхищаться её красотой. А потом прижмёт к себе сильно, как в первый раз и не отпустит никогда.
Так хотелось стать ближе к Янеку, почувствовать тепло его тела не через одежду. Зоя вспомнила слова Макара о том, что наступят времена, когда можно будет сделать выбор самостоятельно.
Как Зое не хватало сейчас этого ближайшего, по словам брата, будущего! Она мысленно благодарила Янека за то, что он держит себя в руках и не позволяет лишнего. И в то же время ругала его за следование принципам благочестия. Но потом опять благодарила за сдержанность.
Зоя так задумалась, что продолжала стоять неподвижно, когда портниха сказала по-русски:
– Одевайся.
Пани Анна отошла от девушки и начала делать набросок платья.
Когда повернулась, удивлённо посмотрела на Зою и произнесла:
– Я закончила, одевайся.
Зоя вздрогнула, быстро надела платье и заторопилась к выходу.
– Нет-нет, – сказала пани с лёгким акцентом. – Я ещё не показала тебе рисунок. Посиди здесь.
Указав Зое на кресло, она опять занялась наброском. Девушка рассматривала комнату. Убранство было скромным. Белые обои зрительно увеличивали небольшое помещение. На стенах в рамках висели фотографии.
На всех были одни и те же люди, видимо, пани Анна, её муж и белокурый с длинными волосами ребёнок. Было непонятно мальчик это или девочка. Пристально в фотографии не всматривалась. Запомнила их в общих чертах. В дальнем углу она заметила швейную машинку и небольшой стол, на котором ровной стопкой были сложены белоснежные ткани.
«Почему же я такая несчастная? – думала Зоя. – Мама, маменька, оставила ты меня одну, некому заступиться. Макар и тот грозится отцу всё рассказать. А я не могу, плохо мне от одной мысли, что выйду за нелюбимого. Помоги, мне маменька, пошли мне какой-нибудь знак. Я ведь берегу себя для мужа. Греха на мне нет, зачем же мне такие страдания?»
– Я закончила, – портниха прервала Зоины мысли. – Посмотри, как получится красиво. Такое платье никому ещё не шила. Взгляни, ты будешь как царица.
Но Зоя даже не пошевелилась.
– Я не буду смотреть, – сказала она. – Можете просто надеть на меня белый мешок, мне всё равно. Не утруждайте себя, я не надену это платье.
Пани Анна оставила рисунок на столе и присела рядом с Зоей.
– Не по любви… – промолвила она задумчиво. – Я не шью против воли. Скажу твоей матери, что заказ не возьму.