Зуб дракона
Шрифт:
Сафарова пробурчала через дверь:
– Надоели вы мне, пни замшелые. Вам уж помирать пора, а все «скорую»… С улицы не могла позвонить?
Однако замки загремели, бабка, успев хитро подмигнуть мне, заскочила в свою квартиру и захлопнула дверь.
У меня в голове мелькнуло «Ведь стоит сейчас, старая бестия, у двери и прислушивается, в струнку вытянувшись…» Однако думать было некогда. Пора было действовать.
Едва только между дверью и косяком появилась небольшая щель, я, плечом вперед, ворвался в прихожую, оттолкнув в сторону хозяйку квартиры. Следом за мной проскользнули Козлов с Дроновым.
Стрелять было не в кого, так же как некого было и задерживать. Кроме Сафаровой в квартире никого не было. В зале я опустился в кресло, обтянутое флоком, сунул в наплечную кобуру ПМ и крикнул Козлову:
– Андрей, веди хозяйку сюда!
Козлов втолкнул Сафарову в комнату, подпер спиной дверной косяк и мрачно пробурчал, заматывая левую руку носовым платком:
– Кусается, стерва…
Развалившись в кресле, я с прищуром посмотрел на хозяйку, пышнотелую тридцатилетнюю особу с красивым нагловатым лицом.
– Очень хорошо… Мы ей сопротивление сотрудникам милиции припаяем.
Зябко кутаясь в яркий халат, Сафарова злобно выкрикнула:
– А мне почем знать, кто вы такие?! Врываетесь в мою квартиру, как грабители, без ордера, не предупредив…
Я кивнул Козлову.
– Андрей, предъяви ордер на обыск.
Сафарова отмахнулась.
– Да пошли вы в ж… со своим ордером.
Она пересекла комнату, присела на диван, взяла с туалетного столика пачку «МОRЕ» и закурила, безучастно глядя в окно. Хлопнув по подлокотникам кресла руками, я сказал, не скрывая насмешки в голосе:
– Приятно вести разговор на доверии. Тогда уж заодно скажите, Сафарова, где Бугаев?
Не поворачивая в мою сторону головы, женщина нелюбезно отрезала:
– Не знаю я никакого Бугаева.
Я снова посмотрел на Козлова.
– Отлично. Андрей, давай-ка ордер на арест и фотографии, освежим гражданке память.
Просмотрев ордер, Сафарова небрежно бросила его на столик и взяла в руки фотографии. Бегло глянув на них, она бросила их поверх ордера и сказала, пожав плечами:
– Это не Бугаев. Это Гоша Бабакин.
Поднявшись с кресла, я подошел к ней и сел на подлокотник дивана.
– А кто тебе сказал, что это Бабакин?
Сафарова снова пожала плечами, словно поражаясь моей непонятливости.
– Он же и сказал. Я и паспорт видела.
Молчавший до сих пор Дронов хохотнул:
– Ха! Да я тебе паспортов с десяток нарисую, и все разные.
Сафарова огрызнулась, повернув к нему голову:
– А я тебе не райотдел, чтобы паспорта проверять.
Я примирительно положил ей руку на плечо.
– Ну ладно, ладно, Сафарова. Бабакин так Бабакин, нехай с ним. Так где он, этот нарушитель паспортного режима?
Она брезгливо дернула плечом, сбрасывая мою руку.
– Руки не распускай, начальник… В отъезде он.
Усмехнувшись, я снял руку с ее плеча и спросил:
– Куда уехал, когда вернется?
Сафарова хрипло рассмеялась.
– Ты что, начальник, больной? Так он мне и станет докладывать.
Теряя терпение, я нахмурился, и жестко выдал этой стерве:
– Вот что, Наташа, ты обороты-то сбавь, а не то
Повернувшись к ребятам, я коротко бросил:
– Найдите понятых и начинайте.
И снова Сафаровой:
– Давай говори, хватит из себя девственницу строить. А чтобы тебе легче на душе стало, дополнительно сообщаю, что Бугаев Анатолий Маркович, пятьдесят пятого года рождения, он же Гоша Бабакин, уже полгода находится в розыске. На нем висит убитый при побеге часовой, незаконная торговля наркотиками, и от его же руки месяц назад погиб наш сотрудник. Добавляет тебе жизненного оптимизма? А теперь давай, делай плаксивое лицо, размазывай сопли и кричи, что ты ничего этого не знала. Просто приютила давнего знакомого своего муженька, мелкого барыгу, а вообще почти честного предпринимателя, как и твой благоверный, который нынче тайгу окучивает за свою кристальную «честность» и безмерную любовь к законодательству.
Выговаривая ей все это в лицо, я подумал, что недооценил ее, баба она сильная. Не было ни истерик, ни жалоб, ни угроз накатать телегу прокурору за оказание давления. Ответила она мне спокойно и сухо:
– Поселился он у меня чуть меньше месяца назад. Он действительно представился знакомым Ашота, передал письмо от него. Живет тихо, скромно. В постель ко мне не лезет, не пьет, деньгами помогает. Чем он занимается – не мое дело. Позавчера собрался и уехал. Куда, не говорил, но пообещал, что будет дня через два, три. Я случайно видела билет на самолет. Рейс тридцать шесть восемьдесят один. Это в Баку. У мужа в Баку родня, мы часто летали этим рейсом, потому я и запомнила. Ну и все, больше я ничего не знаю.
Помолчав, она сдавленным голосом спросила:
– Что мне за него будет?
Я пожал плечами.
– От тебя будет зависеть, Наташа. Будешь нам помогать – тебе зачтется. Противиться станешь – пришьем соучастие.
В зал вошел Козлов, подбрасывая на руке пакет с белым порошком. В другой руке у него болтался небольшой плотно набитый холщовый мешочек. Андрей бросил и то и другое на стол со словами:
– Килограмма два. Зуб даю, – «герыч». К бабке ходить не надо. В мешке соломка. Там еще Володька «кейс» нашел с долларами, и еще вот это…
Он вынул из кармана и положил рядом с наркотиками потертый «ТТ». Я прихватил пистолет платком, вынул обойму и передернул затвор. На колени мне упал тускло блеснувший латунью патрон. В обойме было еще четыре. Вбив обойму в рукоять и поставив пистолет на предохранитель, я положил его на стол и поднял глаза на Сафарову.
– Ну, вот и повод, Наташа. При твоем-то любопытстве можно было это и раньше обнаружить. Ведь видела же, признайся.
Похоже, я недооценил ее дважды. Сидевшая до сих пор с непроницаемым лицом, она вдруг скривилась и зарыдала, закрывшись руками. Козлов поспешно вышел и через полминуты вернулся со стаканом воды в руках. Взяв у него стакан, я подал его Сафаровой, бросив Козлову через плечо: