Зверь 3
Шрифт:
— Я согласен, Тисвиса. Дождемся вечера, — повторил я, смакуя это предложение.
А пока что мы приняли душ и вышли из комнаты. Сама комната располагалась неподалеку от центральной залы. Я так понимаю, что эта спальня в основном использовалась для редких случаев, когда домой уже идти не было сил, а спать очень сильно хотелось.
В зале нас встретил запах яичницы и жареного бекона. На одном из столов стояли тарелки, накрытые металлическими куполами — клошами. Хм, вот уж не ожидал увидеть подобного в кафе. Не во всех ресторанах так подают, а тут…
—
Чопля погрозила мне кулачком и тут же мило улыбнулась Тисвисе.
Ну, всё понятно. Моя служанка начала играть на контрасте. То есть подмазывалась к хозяйке кафе и заодно третировала поваров. Да ещё и меня не забыла подколоть. В общем, утренняя программа «минимум» Чоплей была выполнена сполна.
Она ещё где-то и платьице сиреневенькое надыбала. А ещё фартучек белый… Подлетела с тарелкой плюшек в руках и протягивает Тисвисе. Ну просто картинка подлизы в самой верхней точке зализывания.
— Спасибо, Чопля, — Тисвиса взяла с тарелки предательницы плюшку и надкусила. — Ммм, вкуснятина какая…
— Это по рецепту моей бабушки, — чуть ли не прослезилась Чопля. — Ох, я так рада, что тебе понравилось, разлюбезная Тисвиса…
— Из интернета рецепт скачала, а теперь пальцы хнет! — послышался ворчливый голос со стороны кухонного окошка. — И как её только хосподин Эдхарт терпит?
Ворчливый голос сильно выделял букву «о» и «хэкал». От этого речь казалась деревенской из южных окраин России.
— А ну замолчали все, подпечники угольные! — крикнула в ту сторону Чопля, а потом повернулась к Тисвисе. — Не слушай их, разлюбезная Тисвиса. Возьми ещё плюшечку…
— Нет, «разлюбезная Чопля», не возьму я у тебя плюшечку, — покачала головой хозяйка кафе. — Не стоит оскорблять моих работников. Они же суть одно целое с моим кафе, а значит, и с моей жизнью.
— Шо, съела, мошкара-переросток? — послышался с кухни хихикающий голос.
— Да я чего? Я ничего, — тут же сдала назад Чопля. — Я же для общего блага стараюсь. Нельзя слугам волю давать. Вот мне Эдгарт волю дал и что? Видите, как я распустилась? А вот держал бы в черном теле, так я бы и нормальная была. И вообще… Это всё Эдгарт виноват…
Чопля пустила слезу. Крокодилью.
Я-то знал цену этим слезам. Она сейчас хнычет, а через минуту уже заливается радостным смехом. Артистка та ещё…
— В общем так, сиреневенькая глазовыколупывательница с полувыломанными ножками, — хмыкнул я в ответ. — С этого дня буду держать тебя в черном теле! Забудь про сладости, здоровый сон и вкусное питье. Только вода на завтрак, полынь на обед и чертополох на ужин. И работать будешь не покладая рук!
Со стороны кухни вновь раздалось довольное хихиканье.
— Эдгарт, чего ты начинаешь-то? Друзьями же были! — тут же сдала назад Чопля. — Я вообще
— Только руки из задницы мешали! — прервал её голос с кухни. — Чуть нам всё не испортила! Хозяйка, ты и в самом деле садись! А то эту шалопутку не переслушаешь. Она только языком умеет работать. Родилась бы миксером — цены бы не было!
— Чо пля? Чо пля? — тут же возмутилась пикси. — А ну ещё раз вякните, подпечники угольные! Да я вас…
Я быстро схватил плюшку и одним точным движением залепил Чопле рот. Сверкнул глазами, чтобы она поняла — хватит ломать комедию!
Вот уж в чем пикси не откажешь, так это в умении понимать меня с полуслова. Она тут же кивнула, но… это была бы не Чопля, если бы не сделала по-своему. Она огорченно вздохнула, а потом отлетела на краешек стола, прихватив с собой чашку с чаем. Там пикси начала сосредоточенно уминать плюшки, запивая их чаем.
— Сурово ты с ней, — сказала Тисвиса. — Первый раз вижу, чтобы плюшкой рот затыкали.
— Это хорошо ещё плюшка попалась под руку. Вот была бы рядом коровья лепешка… — загадочно протянул я.
Чопля закашлялась, подавившись сдобой. Со стороны кухонного окна снова послышалось хихиканье. Пикси быстро справилась с собой, окатила меня взглядом, полным презрения, посмотрела было на кружку, но, увидев мои поджатые губы, отказалась от своих мыслей. Я удовлетворительно кивнул и посмотрел на Тисвису:
— Повара у тебя тоже ночуют в кафе? А то что-то рано они поднялись.
— Так это домовые. Нашла в заброшенной деревне. Остались, бедолаги, без хозяев. Избы обветшали — вот-вот рухнут. Я и позвала их к себе. Ребята отличные, рукастые. Что надо по дому — отремонтируют вмиг. Так что кафе без присмотра не остается ни на миг. Да и забуянивших гостей умеют спроваживать…
— Спасибо, хозяйка! Мы за тебя любому хлотку перехрызем! — послышалось с кухни.
Я кивнул. Дело хорошее — домового спасти. А то без подобного спасения обвалились бы крыши у зданий, да и сгинули ребята ни за грош. Ведь если домового не позвать с собой на новое место, то он так и останется на старом. Будет там бытовать до той поры, пока дом не исчезнет или новый хозяин не появится. Так ведь домовые и не с каждым хозяином способны ужиться. А если новый с собой родного домового приведет, то и вовсе война и разлад в доме пойдет… До той поры, пока один из созданий не покинет здание.
Похоже, что хозяева изб переехали на кладбище, раз не позвали с собой таких мастеров. Вон какие яичницы забабахали — желток к желтку, а между ними, на белой ноздреватой простыне белка, расположились в меру поджаренные полоски бекона. В пузатом кувшине спряталось холодное молоко, рядом чайник испускал ароматную струйку пара из носика. Плюшки тоже были выше всяких похвал.
В общем, царский завтрак!
Я сытно позавтракал. Аппетит не испортило даже немузыкальное сопровождение обиженной Чопли — она так шмыгала носом, что и чучело коршуна под потолком успело понять, насколько глубока обида бедной и всеми забитой служанки.