Зверь из бездны
Шрифт:
— А куда же мы направляемся? — Это был второй из основных вопросов.
— «А куда Я иду, вы знаете, и путь знаете». Так ведь сказано?
«Кем сказано? — подумал он. — Где сказано? Кому сказано?» А вслух повторил:
— Кто ты?
Существо улыбнулось, широко открыло глаза, и стало понятно, что они у него все-таки скорее зеленые, чем серые.
— Можешь считать меня попутчиком, сопровождающим. Ну да, я именно сопровождающий!
— Куда? — еще раз спросил он.
Крылышки вновь резво взметнулись над плечами, развернувшись веером, и зашелестели.
— Я ведь
— Как тебя зовут?
— А почему ты решил, что меня должны как-то звать?
Он предпочел не углубляться и задал третий вопрос:
— А как мое имя? — Он не помнил собственного имени.
Сопровождающий плавно провел ладонью по гладкой голове.
— Я бы назвал тебя ищущим. Вот так. Ты совместил два времени: время отыскивать и время дать потеряться. Ты ищешь, а сам потерялся. И такое бывает.
Пришел черед четвертого вопроса из числа основных:
— Где я потерялся? Где мы?
— Мы здесь. — Сопровождающий изящно повел рукой. — А до этого были где-то в другом месте. Во всяком случае, ты был. И дошли слухи, что творил прямо-таки чудеса: славно дрался, ловко ускользал, упорно продирался, лез напролом. В общем, как сказано: «Не упадешь ли от одного взгляда его? Когда он поднимается, силачи в страхе, совсем теряются от ужаса. Меч, коснувшийся его, не устоит, ни копье, ни дротик, ни латы. Железо он считает за солому, медь — за гнилое дерево. Нет на земле подобного ему: он сотворен бесстрашным».
Что-то знакомое почудилось ему в этих словах. Какой-то знакомый стиль изложения. Он вновь потер виски. Значит, дрался и лез напролом…
— С кем же я дрался и до кого дошли слухи?
— Дрался со всеми, кто пытался тебя остановить, — с готовностью ответил Сопровождающий. — А слухи дошли и до меня; молва бежит очень быстро. Мы все-таки пойдем дальше или ты так и будешь здесь рассиживаться?
— Я должен вспомнить, как меня зовут, — сказал он, осторожно ощупывая плечо и одновременно поднимая руку. Рука двигалась нормально и, видимо, ничего страшного там не было. Ушибли, когда славно дрался, лез напролом и упорно продирался. С кем все-таки дрался? Куда продирался? Он уже не надеялся, что это странноватое существо сможет хоть что-нибудь толком объяснить.
— Зачем тебе имя? — осведомился Сопровождающий. — Ты ведь осознаешь себя, собственное «я», отделяешь себя от окружающего и окружающих? От меня, например. Так или не так?
— Ну, так…
— А если так — называй себя любым именем, каким захочешь. Почему бы тебе действительно не называться Ищущим? По-моему, звучит совсем неплохо.
— Что я ищу?
Сопровождающий вновь помахал крылышками и улыбнулся:
— Каждый ищет что-то свое. Каждый ищет то, что хочет найти. Правда, бывают очень печальные случаи, когда то, что находят, оказывается совсем не тем, что хотели бы найти. Но такие ситуации, к сожалению, неизбежны. И совершенно не стоит горевать по этому поводу, хотя, конечно же, блаженны плачущие, ибо они утешатся.
Словно внезапно налетевшим вихрем развеяло туман. В голове у него
— Мое имя — Станислав Лешко, — торжественно заявил он и встал, расправляя плечи. — Я ищу Леонардо Грега. Мне нужно попасть в Биерру.
— Ну вот и отлично! — обрадованно воскликнул Сопровождающий, глядя на него снизу вверх; он едва доставал Лешко до пояса. — Хотя «Ищущий» тоже вроде бы неплохо. Если ты и мне придумаешь что-нибудь этакое…
— Вергилий, — подумав немного, сказал Лешко. — Тебе подойдет имя Вергилий.
— Позволь полюбопытствовать, почему именно Вергилий? — осведомился Сопровождающий.
— Насколько мне известно, именно он был провожатым Данте в путешествии по преисподней. Я, правда, не читал, но знаю.
— А-а… — протянул Сопровождающий. — Конечно, Данте… Что ж, не возражаю. Вергилий — это очень даже соответствует. А ты, значит, Станислав Лешко, и бродим мы с тобой по преисподней.
— Ну, не по преисподней, но, опять же, насколько мне известно, где-то неподалеку. От тебя же не добьешься, где мы находимся. Где мы находимся?
Сопровождающий-Вергилий огладил длинную густую шерсть на боках, невинными глазами посмотрел на Лешко и ласково сказал:
— Повторяю, Станислав Лешко: мы здесь. Зде-есь. — Он опять обвел рукой окружающее пространство. — Неужели непонятно? Или тебе обязательно нужно наименование? Ну, так давай придумаем! Как назовем, так и будет. «И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями». Очень даже просто.
— Я знаю, что мы в Преддверии. Ты живешь здесь?
— Я не живу здесь. Я сопровождаю тебя.
— А где ты живешь? Где твой дом?
— Лисицы имеют норы, и птицы небесные — гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову, — отозвался Сопровождающий-Вергилий очередной цитатой.
— Ого! Ты сравниваешь себя с Сыном Человеческом?
— Нет. Просто поясняю.
— Ты что, знаешь Библию наизусть?
— А что такое «Библия»?
— Мда-а… — сказал Лешко. — Ну, ты все время произносишь разные изречения: всему свое время… вы знаете путь… блаженны плачущие… о силачах, которые пугаются… о Сыне Человеческом… Ведь не сам же ты это все придумываешь?
— Конечно нет. Я просто знаю.
— Откуда? Это Библия, священная книга христианства. Вернее, не книга, а много книг. Кажется, около полусотни, а то и больше.
— Может быть, — согласился Вергилий. — Но я не читал. Просто знаю.
Лешко окончательно понял, что вряд ли получит устраивающие его ответы на любые вопросы. У него сложилось впечатление, что Вергилий не ставит своей целью что-либо скрывать или увиливать, а просто не способен отвечать по-другому. Не умеет.
— А ведь говорил же тебе: вставай — и в путь, просил же тебя! — ворчливо сказал Вергилий, окидывая внимательным взглядом заросли у подножия холма. — Так нет, ему надо было в расспросы пускаться, выяснять, имя свое вспоминать. Имя-то вспомнил, а время потерял и проблемы нажил. Вот и будет теперь время войне. Сейчас появятся. И что мне в них нравится — никогда не шумят.