Зверь-из-Ущелья. Книга 2
Шрифт:
Но думать совершенно не хотелось. Одурманивающе пахло мужчиной деревом, мхом и туманом – он окутал наш маленький домик снаружи, как кокон.
– Ренн... Почему ты так дышишь? – спросила лениво и повела кончиком носа по шее.
– Как?
– Так тяжело... И громко...
Ох, не умею красиво говорить, когда волнуюсь. Вечно чушь несу.
– Наверное, потому что ты придавила мне кое–что своей ногой, – послышался негромкий смешок, и меня сжали сильнее.
– Прости, сейчас уберу.
– Можешь не убирать.
Чувство было таким, что я глотнула того
Хотя нет. Судя по тому, как изменилось его дыхание и какими каменными стали мышцы – догадывалась.
– Сама напросилась.
Одним быстрым движением Ренн подмял меня под себя, заводя кисти рук за голову. Внутри сладко ёкнуло – оказывается, чувствовать себя слабой может быть так приятно…
И я окончательно сомлела, чувствуя, как горячие губы невесомо скользят по шее, как колется щетина. Как язык очерчивает контур уха, а зубы прикусывают мочку.
– Что ты делаешь?
А он, не прекращая ласкать губами кожу, проговорил:
– Не могу удержаться… Такая сладкая… Утром я до конца тебя не распробовал.
– О-о… тогда понятно.
Он вдруг усмехнулся и прекратил свои поползновения.
– Да ты дрожишь.
И голос – низкий, с хрипотой, этот соблазнительный шёпот, от которого по разгорячённой коже скользнула толпа мурашек.
– Неправда.
– Правда, – Ренн ткнулся носом в ямку между ключицами и с силой втянул воздух. А после оторвался от своего увлекательного занятия и завладел моим подбородком. – Посмотри на меня.
Наши глаза встретились. Потемневшая синева, широкие зрачки, в которых плясали огненные сполохи.
Взгляд скользнул ниже – на губы. По-мужски твёрдые, чётко очерченные. Припухшие от поцелуев. Так и хотелось потянуться, прижаться, провести по ним языком.
От этих мыслей в голове застучали маленькие молоточки, и всё перед глазами подёрнулось дымкой.
– Если нет, скажи, и я перестану, – произнёс, кое-как совладав с собой.
В конце концов, я только недавно была жрицей. Приличной девушкой. Негоже набрасываться на мужчину с поцелуями. И со всем остальным, как бы мне это остальное не понравилось.
Но, кажется, утром я тоже не успела его как следует распробовать.
– А ты собирался меня… – я запнулась, не зная, как выразиться правильно. Как подобает приличной девушке. – …мм…греть? Здесь же холодно.
Ренн не сдержал смешка, и в глазах заплясали озорные искры. Как он мне нравился – вот такой, без маски и необходимости держать лицо. Такой живой, горячий, понятный и близкий.
Такой… мой.
– Греть? Ну да, конечно… греть, – и прижался совершенно недвусмысленно.
– Тогда грей!
Глава 34.
Капли дрожали на ветвях, готовые сорваться в любой миг. Мшистую поляну усыпали рыжие шляпки грибов и ягоды брусники – ароматные, с кислинкой. Я насобирала полное лукошко, найденное в закромах, перемазав алым пальцы и губы. Смеялась ещё, собиралась
– Даже не знаю, как происходит овладение Даром в таком возрасте, – я прикусила губу, думая и вспоминая всё, о чём когда-то поведала Матушка Этера.
– Ну, я ещё не совсем древний, – Ренн усмехнулся и развёл руки в стороны, демонстрируя очертания мышц под рубашкой.
Дразнится, что ли? Хитрец!
Но Ренн выглядел собранным, а ещё полным надежды. Я чувствовала его уверенность и внутреннюю силу, которая виделась мерцающим золотым коконом, окутавшим тело. Залюбовалась в очередной раз, хотя сегодня, наверное, полночи смотрела на него, спящего, и водила кончиками пальцев по щеке. Не верила, что он рядом. Что мы – вместе. Боялась закрыть глаза, а потом проснуться в тёмном узилище под Антримом.
Вместе с мыслями о тюрьме я вспоминала мастера Ольда. Ренн сказал, что он перешёл на сторону лорда Брейгара. Жажда мести оказалась так сильна, что искатель готов помочь лорду захватить наш город. Я не понимала, зачем он это делает, он ведь обещал! Впрочем, слова и клятвы – всего лишь ветер. Верить им нельзя.
Проглотив горечь от нахлынувших воспоминаний, я заставила себя сосредоточиться.
– Опиши, что ты чувствуешь.
– Жжёт. Вот здесь, – Ренн глубоко вдохнул и коснулся ладонью груди.
– Так бывает, когда долго не используешь Дар. Он копится внутри и пытается найти выход. Мучает.
– Может, потому и случались стихийные выбросы? Что ты об этом знаешь?
Вчера Ренн рассказал всё, что услышал от лорда Брейгара и жреца. То, что именно отец велел столкнуть его в ущелье, надеясь таким варварским способом сорвать печать и пробудить Дар, потрясло меня до глубины души. Стоило вспомнить, и дыхание перехватывало от ярости, а кулаки начинали чесаться.
– Магия тесно связана с чувствами. Ты выжил в Ущелье, потому что неосознанно открыл портал во время падения и оказался у самой земли. Так, что разбиться было просто невозможно. Ещё я думаю, что без помощи Матери Гор не обошлось.
– Знаешь, я ведь об этом догадывался, но…
– Твой вредный и недоверчивый характер мешал тебе осознать свою природу, – бесцеремонно перебила я его. Сейчас я чувствовала себя строгой наставницей, даже руки на груди сложила и бросила суровый взгляд исподлобья.
А он взял и усмехнулся!
Нет, ну что за невыносимый человек!
– Конечно, сейчас нам бы не помешали самоцветы. Родная стихия всегда помогает. Искатели сильны в горах, но и на равнине Дар не уходит, просто становится слабей. И, знаешь... я ещё кое-что поняла, – даже зеркало не нужно, чтобы понять – щёки окрасились в цвет полевых маков. – У жриц с потерей невинности Дар не уходит. Всё это было враньём, чтобы нас запугать. Настоящее осквернение – это пустить в душу зло. Или отчаянье, ненависть, гнев, как это случилось со мной. А любовь и доброта исцеляют. Ты спас не только меня, но и моё сердце, частицу души, мой Дар.